Книга Опаловая змея, страница 176 – Фергюс Хьюм

Флип сморщил лицо в глубоком раздумье, а затем удовлетворенно улыбнулся.

– Будет сделано, шеф, – сказал он проникновенно.

– Как? – спросил Даукер, которому было любопытно узнать, каким образом этот юный детектив собирается решать проблему.

– Я буду лежать у него на пороге сегодня вечером, – сказал Флип, – и когда он придет, изображу страдания – вы можете себе это представить, – поясняющим тоном добавил он, – будто умираю от голода; он отведет меня внутрь, и когда я там окажусь, можете на меня положиться, хозяин, я найду нож!

– Что ж, ты можешь искать кинжал любым способом, – сказал Даукер. – Только не уколись им, потому что он отравлен; и, Флип, если ты принесешь мне этот кинжал без ведома того джентльмена, я дам тебе полсоверена.

– Годится, хозяин! – радостно сказал Флип и, попрощавшись со своим патроном, отправился перекусить и составить план действий.

Было около шести часов вечера, уже темно, небо затянули тучи. Вскоре начался непрекращающийся дождь, и улицы стали грязными и унылыми. Флип поплотнее закутался в лохмотья, поежился, входя в роль, а затем отправился в поварню на Друри-лейн, где за небольшую сумму съел ломоть хлеба и выпил чашку дымящегося кофе.

Подготовившись таким образом к работе, Флип вытер рот и, выйдя на грязный тротуар, направился в Блумсбери, заодно совмещая приятное с полезным – попрошайничая по дороге.

Дойдя на Примроуз-Кресент, он вскоре нашел нужный ему дом и, свернувшись калачиком на пороге, начал терпеливо ждать случая попасть в заботливые руки Майлза.

Дождь по‐прежнему лил не переставая, и так как уже совсем стемнело, Флип видел, что окна по всей улице освещались одно за другим. Газовые фонари тоже ярко горели сквозь дождь и отражались тусклыми, расплывчатыми брызгами на тротуарах. Время от времени мимо спешил какой‐нибудь джентльмен с поднятым зонтиком, или какой‐нибудь оборванный бродяга, сутулясь, напевал себе под нос унылую песенку. Ждать было тоскливо, но Флип привык к такому и сидел вполне довольный, думая, как бы лучше потратить обещанные полсоверена, пока его чуткое ухо не уловило звук приближающихся к дому шагов.

Это было для него сигналом, поэтому он тут же лег на мокрые камни и начал уныло стонать. Майлз открыл дверь и чуть не споткнулся о него, потому что парень лежал прямо перед входом, как клоун в пантомиме, но вовремя заметил его.

– Эй! – сердито вскричал Майлз. – В чем дело, черт возьми?

Флип ничего не ответил, лишь застонал с новой силой, после чего Десмонд, который был добрым человеком, наклонился и коснулся оборванной маленькой фигурки.

– Ты болен? – уже мягче спросил он.

– О боже, нутро крутит, – простонал Флип, прижимая грязные руки к животу. – Несколько дней ни крошки…

Майлз сомневался в искренности этого парня, так как знал, как умеют притворяться бродяги, но так как этот бедолага, казалось, страдал от боли, а шел сильный дождь, он решил дать ему шанс.

– Встать можешь? – резко спросил он. – Если можешь, то вставай и заходи внутрь. Я дам тебе что‐нибудь, что может помочь.

Со множеством стонов и жалоб на дикую боль Флип с трудом поднялся на ноги и с помощью Майлза вошел внутрь, поднялся по лестнице и, наконец, благополучно устроился на коврике перед камином, где лежал и стонал с большим драматическим эффектом.