Книга Слепой цирюльник, страница 48 – Джон Диксон Карр

Тонкая черно-белая фигурка из серебра и фарфора была одета в диковинный полосатый костюм в средневековом стиле, и Моргану на ум невольно пришли смутные ассоциации с гравюрами Доре. Хирург, хирург – нет, цирюльник, вот кто! В кулаке фигурка сжимала лезвие. Однако самым жутким и гротескным в этом изображении была голова, скорее напоминавшая голый череп, с повязкой на глазах, отчего этот цирюльник был…

– Слепой, – произнес Уоррен, глядевший Моргану через плечо. – Убери это отсюда, Хэнк! Убери с глаз долой. Слепая… смерть и цирюльник… последний день недели. Кто-то пользовался бритвой и забыл ее здесь или потерял. Убери. Лучше выпей вот.

Морган рассматривал зловещий, испачканный кровью рисунок. Поглядел на дверь, затем на выкрашенную белой краской переборку за койкой, на перевернутую постель и коричневое покрывало в пятнах. Снова попытался представить себе девушку в желтом платье, лежавшую здесь в тусклом свете лампочки, пока кто-то отворял дверь с другой стороны. Так кто же она, где она теперь, завернутая в ту простыню, которая была постелена здесь раньше? Пять миль до дна океана. Теперь уже никто не отыщет ее тело. Морган развернулся.

– Да, – сказал он, – этой ночью здесь побывал Слепой Цирюльник.

Когда стрелки дорожных часов в изголовье постели Моргана показали половину девятого, он очнулся от тяжкого сна из-за немузыкального баритона, распевавшего мимо нот. Кто-то исполнял «Жизнь на морских волнах». Именно из-за этого пения, пока Морган силился проснуться, его полудрема напоминала кошмар. Когда он продрал глаза, по коридору за дверью прокатился бодрящий призыв к завтраку, поданный пароходным гудком, и он вспомнил, где находится.

Бодрящим оказалось и утро. Его каюта – на шлюпочной палубе – была залита солнечным светом, и теплый, насыщенный солью бриз играл занавеской на открытом иллюминаторе. Снова вернулся упоительный май, в стекле иллюминатора отражалась сияющая морская гладь, двигатели судна слаженно гудели, толкая его по присмиревшим волнам. Морган сделал глубокий вдох, ощущая могучий душевный подъем и вполне телесное желание яичницы с беконом. Кто-то запустил в него башмаком, и он понял, что Уоррен тоже здесь.

Уоррен сидел на диване напротив, под иллюминатором, и курил сигарету. Он был в светлых фланелевых брюках, в легкомысленном голубом пиджаке, с галстуком в спортивном стиле, и на его лице не осталось ни следа треволнений прошедшей ночи или же душевного упадка. Его волосы, снова причесанные, больше не стояли торчком из-за пластыря. Он сказал:

– Здорóво, генерал, – и приложил руку к голове. – Вставай уже, а? Ты посмотри! Какое потрясающее утро! Сегодня даже наша старая корабельная крыса должна подобреть. И все жертвы морской болезни начинают потихоньку выползать из своих нор, приговаривая, что они накануне просто съели что-то не то. Ха! – Глубоко вдохнув, он выкатил грудь колесом и стукнул в нее кулаком, так и лучась ангельским благодушием. – Одевайся, и пошли завтракать. Сегодня важное утро в жизни сразу нескольких человек, включая капитана Уистлера.

– Верно, – согласился Морган. – Найди пока, чем развлечься, а я умоюсь и оденусь… Подозреваю, по судну уже ходят какие-то слухи о событиях прошлой ночи, как думаешь? Мы здорово пошумели на этой палубе, насколько я помню.