Онлайн книга «Девятью Девять»
|
Агасфер по-прежнему улыбался, самоуверенный и спокойный. — Да, лейтенант. — Допустим. А как насчет ста восьми свидетелей, которых вы собирались предъявить? — Именно поэтому, лейтенант, я и делаю признание. Сегодня вечером я убил Вулфа Харригана — и в то же время проповедовал Девятью Двенадцати. Ибо написано в двенадцатой главе Евангелия от Иосифа: “Знайте же, что есть истина во всех вещах, даже в тех, где люди распознают ложь, но случается иногда, что правда выступает против правды, и чаши не колеблются, и ни той ни другой не следует верить”. В данном случае, впрочем, чаши колеблются. Хотя я известен любовью к правде, но боюсь, что показания ста восьми человек, данные под присягой, перевесят мое одинокое слово, и даже если мне поверите вы, то, разумеется, не поверит суд. И хорошо, ибо я должен продолжать свое дело на свободе. Мой труд не прервется ни на минуту — ровно столько, и не более, в масштабах вечности, заняли бы тщетные попытки властей наказать меня. Агасфер, казалось, обрел новые силы, делая это странное заявление. Из самоуверенного актера он превратился в судью над жизнью и смертью, который спокойно и с улыбкой выносил непререкаемое суждение. Лейтенант Маршалл изо всех сил попытался подавить невольное благоговение в голосе, когда сказал: — Вы утверждаете, что находились в двух местах одновременно? — Я не просто утверждаю, а говорю правду. Маршалл, похоже, чуть не задохнулся. Покраснев, он выпалил: — Так. Рассказывайте. — Мистер Харриган, — бесстрастно начал Агасфер, — был опасным и дурным человеком. — Я что, обязан стоять здесь и выслушивать гадости о моем несчастном брате? — вскричал Джозеф. — Сядьте, — буркнул Маршалл. — Протест отклонен. Дальше. — Поймите, он был дурным, поскольку верил только в злые суеверия, рожденные старым порядком. Его разум и душа полнились искаженными догматами Павла и Луки, которые подверглись еще большим извращениям усилиями многих поколений пап и кардиналов. Он грозил нам бедой, ибо пытался уничтожить Свет, поэтому было необходимо, чтобы Свет уничтожил его. Я стал посланцем Света. Минувшим вечером все мы, дети Света, наложили на Вулфа Харригана заклятие Девятью Девяти, как велели Древние. И приросла моя сила. Я — не Древний, хотя так считают некоторые из моих последователей, что весьма лестно. Я — не Свет, но я должен свидетельствовать о Свете. Сам по себе я всего лишь бедный еврей, заблудившийся в лабиринте вечности. Я не могу по собственному желанию, без помощи сил извне, освободить свое астральное тело. Благодаря Девятью Девяти сила пришла ко мне, и я исполнил Предназначение. Маршалл преодолел гипнотическое влияние слов Агасфера. — Каким образом? — скептически спросил он. — В то время как одна часть моей сущности проповедовала здесь Девятью Двенадцати, другая, более важная, отправилась… — Какое чудовищное вранье! — вмешался Р. Джозеф. — Я отрицаю существование астрального тела, пусть даже это объясняет, отчего чертов кабинет оказался заперт изнутри. Вулфа убил человек, а не дух. Я видел его и вполне способен опознать! Если он надеется обмануть нас сказками об астральных телах… — Я могу продолжать, лейтенант? — Да. Я понимаю ваши чувства, мистер Харриган, и, честное слово, вполне вам сочувствую, но давайте дослушаем. — Благодарю, лейтенант. В начале седьмого я отправился домой к мистеру Харригану — более точное время не назову. Он заперся в кабинете. Несомненно, он боялся Девятью Девяти, но не понимал, сколь тщетными окажутся предосторожности. Оружие… — Агасфер тщательно выбирал слова. — Оружие, как вы сами понимаете, нельзя переносить на астральном теле. Я намеревался использовать духовную энергию Древних, как однажды пришлось поступить в Тибете, но когда я увидел пистолет… на столе, то решил прибегнуть к нему и поберечь силы. Я выстрелил мистеру Харригану в лицо, дабы лживые уста замолкли навеки. Ибо сказано… |