Книга Восемь мечей, страница 38 – Джон Диксон Карр

– Потому что неизвестный не впустил его, – заключил епископ.

– Ну, не настолько нагло. В этом месте ваша гипотеза проседает; дабы не вызвать у Деппинга подозрений, неизвестный наплел ему, мол, ключ потерялся. Звучит вполне убедительно. Думаю, у меня есть объяснение получше, но принцип примерно тот же… И вот. Дверь заперта, на окнах решетки. А Деппинг стоит на улице во время бури в костюме, которому не вдруг придумаешь объяснение! Мистер Деппинг, известный в округе своей строгостью и чопорностью, – вдохновенно продолжил он, – будто со сцены мюзик-холла сошел… Куда ему податься? Как избавиться от этой одежды? Представьте себе, епископ Донован, что вы в грозу оказались в английской деревне в костюме Чарли Чаплина, да еще только что совершили убийство… Вот уж Деппинг попал так попал. Ему во что бы то ни стало нужно было проникнуть внутрь, не вызвав подозрений, а на всех окнах решетки. Попасть внутрь нужно быстро – каждая минута дорога и ему, и сообщнику, с которым он мог переговариваться через решетку на балконе, но преодолеть ее не мог. И тут у неизвестного возникает идея, ну, вы сами знаете какая. Случается короткое замыкание, в гости напрашивается американец – роли сыграны. Это было опасно, спору нет, но из двух зол выбирают меньшее. А для неизвестного это было прямо-таки благословение: «американец» и застрелит Деппинга, которого наутро найдут мертвым. И план практически удался.

Подойдя к столу, епископ смотрел на мертвеца, на лице епископа одновременно читались сострадание и отвращение.

– Господь дал… – начал он и остановился. Обернувшись, он с лукавством взглянул на доктора. – Складно говорите, доктор, – сказал он, – необычайно складно. Все так четко сходится, что я практически забыл о том обстоятельстве, на котором держится вся теория, а именно на предположении, что Спинелли мертв. На своем веку я читал о множестве блестящих расследований. Но не могу не восхититься тем, как вы распутали дело об убийстве, о котором нам ничего не известно.

Доктор Фелл ни капли не стушевался.

– О, немного смухлевал, – с готовностью признался он. – Однако ставлю на двух магистров математики против священника, что убийство было. Вон та дверь ведет в спальню Деппинга. Если обыщете ее, то, скорее всего, найдете доказательство моим словам. Мне, если честно, лень…

– Послушайте, – вмешался Морли Стендиш, – вы должны мне кое-что пообещать. Говорите, в прошлом старик Деппинг был бандитом или еще кем похуже; вы так считаете, во всяком случае… – Широкими шагами он подошел к креслу, в котором сидел доктор Фелл, лицо его было очень серьезным; он явно старался скрыть свои эмоции, а потому заговорил ровно и быстро: – Что ж, я, если честно, не удивлен. Я и сам кое-что подозревал. Вероятно, вы сочтете, что с моей стороны нехорошо…

– Хм… – кашлянул доктор Фелл, – почему?

– …но так и есть. Подумать только, что начнется, когда все это вылезет наружу. Огласка, скандал, сплетни… Боже мой, разве вы не понимаете? Наверное, и нашу свадьбу отменят; они определенно попытаются это сделать, я свою мать знаю. Им, конечно, не удастся, но не в том суть. За что нам это все? За что?.. – Выражение его лица было таким растерянным, даже отчаянным, будто мысленно он вопрошал, почему в этом мире должны быть преступники, да еще в тот самый момент, когда он собирается жениться. – Зачем это все вытряхивать? Скажите мне?