Книга Последнее дело Холмса, страница 123 – Артуро Перес-Реверте

– Не помню.

– Если вспомните – удивитесь^[94].

Она медленно пососала сигару и швырнула ее в озеро, видневшееся между арок галереи.

– Ну, удивите меня еще чем-нибудь, пожалуйста.

– Малина, – ответил я.

– Что «малина»?

– Ягоды черной малины оставляют следы на зубах. Мы обнаружили их у вашей подруги.

– А я при чем?

– Рискну выдвинуть одну гипотезу. В формуляре Эдит Мендер, помимо прочего, указаны медицинские сведения, в том числе периодические мигрени и астматическая аллергия, главным образом на фрукты. Полковник Оупеншо прислал мне копию и этого документа. И фотографию.

Подобно хорошему фокуснику, я приберег лучший трюк на финал. Сунул руку во внутренний карман пиджака и извлек фотокарточку три на четыре. С нее, робко улыбаясь – явно по просьбе фотографа, – смотрела девушка, казавшаяся еще юнее от военной формы с эмблемами Женских вспомогательных частей ВВС на петлицах, с непокрытой головой, с прической в стиле сороковых годов.

– В ту пору вы еще были брюнеткой.

Она взяла фотографию и довольно долго рассматривала ее, не говоря ни слова. И совершенно не переменилась в лице – ни один мускул, как говорится, не дрогнул.

– Эдит Мендер в тот вечер никак не могла есть пирожные с малиной, зато, вполне вероятно, это делала Веспер Дандас… Не знаю, это ли установил при осмотре трупа доктор Карабин или что другое, но это и не важно, суть в том, что он понял: что-то не сходится, и сообщил об этом вам. Признаю, что не могу установить, что именно и по каким мотивам.

Она с полнейшим безразличием протянула мне фотографию:

– Продолжайте удивлять меня, Холмс. Вернемся к Клеммеру.

– Я мало что могу сказать об этом. Если одного вы убили из предосторожности, то второго – из мести.

– А Эдит? Что случилось там, в павильоне?

– Вы последовали за своей подругой и издали наблюдали, как она кокетничала со Спиросом. Потом убили ее, инсценировав самоубийство, закрыли дверь с помощью хитроумного трюка с шалью и вернулись, заметая собственные следы.

– Подумать только… И все это я?

– Это еще не все. Потому что на следующий день, сохраняя полнейшее самообладание, вы прошли от венецианского форта к павильону – причем по пляжу, чтобы не оставлять следов, – и спрятали веревку.

– Где это я ее спрятала?

– Вот уж не знаю. Однако спрятали.

– Если уж тасовать гипотезы, отчего бы не предположить, что веревку мог унести сам Карабин в доказательство своего открытия и предъявить ее убийце?

Я подумал и признал довод веским. Но сообразил тотчас:

– Нет, не получается. Не верю.

– Не разочаровывайте меня, Холмс, – саркастически усмехнулась она. – И уж во всяком случае не рассуждайте так примитивно. Неужели вы считаете, что это убийство из ревности?

– Я этого не говорил. Мне кажется, это исполнение тщательно обдуманного плана. Тонкого и безжалостного.

Дотлела и моя сигара. И, по примеру Веспер, я бросил ее в озеро.

– Другой мотив для кражи паспортов совпадает с мотивом для убийства Клеммера, но в данном случае это не добавочный мотив, а основной. Это был способ перекрыть прямой путь к установлению личности обеих дам – вас и вашей покойной подруги. После приключений на Утакосе, после смерти истинной Веспер не составило бы труда – как оно и оказалось – получить в британском консульстве в Афинах новый документ, только фотография теперь была бы ваша. И вот пожалуйста – новая личность, подтвержденная официальным документом.