Книга Шифр Данте, страница 111 – Вазим Хан

– Я вроде бы ясно дала понять, что не хочу тебя видеть.

Он опять улыбнулся и промолчал. Его молчание выводило Персис из себя. Сердце разрывалось от злости. Прошлое, как бешеная собака, носилось в груди из стороны в сторону, и поднимавшаяся ярость вот-вот готова была поглотить ее целиком. Какое он имел право прийти сюда и вести себя так, будто она все забыла или хотя бы простила?

– Зубин, – бойко начала Нусси, – как поживает ваша жена?

Он отложил вилку и посмотрел прямо на Персис:

– Она мне уже не жена. Мы развелись. Четыре месяца назад. Боюсь, мой брак оказался ошибкой.

Слово застучало у Персис в висках.

Развелись.

– Но вы по-прежнему живете в Дели? – продолжала Нусси.

– Нет. Несколько недель назад я вернулся в Бомбей. Узнаю его заново. За эти несколько лет город так изменился.

– Но его сердце осталось прежним, – пропела Нусси.

Персис бросила на нее недовольный взгляд. Нусси вела себя странно. Как и отец Персис, тетя Нусси представляла ее краткие отношения с Зубином только в общих чертах… Если бы только она знала все!

Персис опустила голову, стараясь подавить гнев и взять себя в руки, пока еще было не слишком поздно. Она яростно насадила на вилку кусочек цыпленка и сказала:

– Тебе здесь не рады.

– Персис! – нахмурилась Нусси.

– Может, спросишь его, как так вышло, что он проходил мимо, как раз когда на меня напали?

Нусси в замешательстве посмотрела на гостя.

К чести Зубина, казалось, что он смутился.

– Ладно. Отвечу начистоту. Да, я за тобой следил. Я собирался с духом, чтобы к тебе подойти. Я даже несколько раз пытался, но в последнюю секунду мне не хватало решимости.

– Что только подтверждает, что ты бесхребетный трус.

Зубин развел руками:

– Я хочу просто поговорить.

Персис смерила его взглядом, который свалил бы и атакующего носорога.

– Ничто из того, что ты можешь сказать, меня не интересует.

Зубин умолк. Над столом повисла неловкая тишина. Сэм шумно ел и смотрел на гостя с агрессивностью любителя виски.

– Не хочешь узнать, почему мой брак распался? – спросил наконец Зубин.

– Думаю, она поняла, за кого вышла замуж.

– Персис… – Зубин вздохнул.

Персис встала так резко, что все замерли.

– Мне нужно подышать свежим воздухом.

Она вышла, а Зубин, глупо открыв рот, только смотрел ей вслед.

Персис спустилась в магазин, села за отцовскую стойку и постаралась успокоиться.

Она столько раз представляла себе эту встречу, день, в который Зубин по глупости решит снова попасться ей на пути. Она с наслаждением представляла, как достает револьвер и заставляет Зубина встать на колени, а он корчится и умоляет ее не стрелять. В воображении она унижала его тысячей разных способов, отнимая у него самоуважение до последней капли, как однажды он отнял его у нее.

Но вот этот день настал, и она… не справилась. Не смогла произнести речь, которую прокручивала в голове столько раз, что она будто отпечаталась на внутренней стороне век. Это был сильный монолог, в котором Персис препарировала каждую черту характера Зубина, оставляя от его образа только обломки и шелуху, выставляя его пародией на самого себя.

Но она не справилась, и шанс перечеркнуть годы боли был навсегда упущен.

С появлением Зубина пожар в ее сердце, который она как будто давно уже потушила, вдруг разгорелся вновь. Пока Зубин был далеко, она бросала каждое воспоминание о его чарах в огонь своей ненависти, но сейчас он был рядом, и оказалось, что тигриный магнетизм, который так ее привлекал, никуда не делся, что та молодецкая бравада, от которой вокруг ее сердца начинали кружить тучи пчел, по-прежнему… Хватит!