Книга Аптекарский огород попаданки, страница 146 – Ри Даль

— Это моя дочь! — рявкнул отец. — Вы не смеете стоять между нами! Я обращусь к военному начальству, и вас всех накажут!

Ссора становилась всё громче, и я чувствовала, как страх смешивается с гордостью. Эти женщины, мои сёстры, стояли за меня. Однако знала: Ставрогин не блефует. У него действительно есть связи, и он не остановится.

В этот момент полог большой палатки откинулся, и из неё вышел мужчина в военном мундире. Высокий, с густыми усами и суровым лицом, он двигался с уверенностью человека, привыкшего командовать. Это был генерал-майор Михаил Дмитриевич Скобелев, командующий частью войск под Плевной. Его присутствие заставило всех замолчать, даже Ставрогин прикусил язык.

— Что за шум? — спросил Скобелев, его голос был низким, но резал, как сабля. — Это госпиталь, а не базар!

Сестра Анна шагнула к нему.

— Ваше превосходительство, — сказала она. — Эти господа требуют забрать сестру Александру, несмотря на её волю и долг перед общиной.

Скобелев посмотрел на отца, затем на меня, его глаза сузились.

— Кто такие? — спросил он коротко.

Отец выпрямился, стараясь сохранить достоинство.

— Я — князь Иван Ипатиевич Демидов, — сказал он. — А это — моя дочь, Александра Ивановна Демидова, и я требую, чтобы она сию же секунду уехала отсюда.

Ставрогин добавил, стараясь говорить спокойно:

— А я — Арсений Фомич, мои владения и связи известны. Княжна не имеет права здесь находиться без разрешения отца. Это нарушение закона!

Скобелев посмотрел на меня, и я почувствовала, как его взгляд проникает в самую душу. Затем он повернулся к ним.

— Господа, — сказал он, — вы находитесь в военном лагере, под моим командованием. Здесь ваши светские законы не имеют силы. Здесь есть лишь один закон — закон военного времени. Так что не смейте мне угрожать своими жалобами. И я требую, чтобы именно вы немедленно покинули лагерь. Сейчас же.

Ставрогин побагровел, его кулаки сжались.

— Вы не понимаете, с кем говорите! — сказал он, теряя самообладание. — Я обращусь к вышестоящим! Это не останется без последствий!

Скобелев не моргнул.

— Обращайтесь, — сказал он. — Но сейчас — вон. Или я прикажу казакам вас вывести.

Отец открыл было рот, но Скобелев поднял руку, обрывая его.

— Я сказал — вон, — повторил он, и в его голосе была такая сила, что даже отец отступил.

Ставрогин бросил на меня взгляд, полный злобы, но промолчал. Отец посмотрел на меня, и в его глазах была боль, смешанная с гневом. Он хотел что-то сказать, но лишь покачал головой и повернулся к выходу. Они ушли, сопровождаемые двумя казаками, которых Скобелев подозвал жестом.

Я стояла, не в силах пошевелиться, чувствуя, как дрожат руки. Сёстры окружили меня, Прасковья положила руку мне на плечо, Мария что-то шептала, но я не слышала. Я смотрела, как фигуры отца и Ставрогина исчезают в дымке лагеря, и понимала: это победа. Но победа временная.

Сестра Анна повернулась ко мне, её лицо смягчилось.

— Ты молодец, Александра, — сказала она. — Не смей давать себя в обиду. А сейчас давай поговорим. Отдельно, — подчеркнула сестра.

Я шагнула за сестрой Анной в тесную палатку, и полог за мной тяжело опустился, отрезая шум лагеря. Внутри пахло сыростью, карболкой и дымом от костров, что пробивался сквозь швы полотна. Свет масляной лампы дрожал на стенах, бросая тени на шаткий столик с бинтами и одинокий табурет.