Книга Рипсимиянки, страница 83 – Арм Коста

– Что же делать с тем, что у меня на спине? Это надолго? Навсегда? Или исчезнет?

Нуне примолкла на минуту, а затем осведомилась:

– Болит?

– Жжёт, словно огонь, – пробубнил центурион.

– Тебя коснулся Бог, добрый человек.

***

Иерусалим был местом силы верующих людей из разных земель: паломники из самых дальних уголков земли прибывали в город, пропитанный божественным духом. Люди чувствовали, что великое начало присутствует и в горах, и в холмах, и в песке, и в воде иудейской, оно витает в воздухе и зависает над Сионом, тянущимся к голубому небу. Попадая в Иерусалим, верующие первым делом желали познать Бога, прикоснуться к Нему, шеренгами направлялись в часовни и храмы, но даже здесь находились обманщики и шарлатаны, зарабатывающие на вере и надежде людей.

Странникам подобраться к Иерусалиму было трудно, город окружали горы, которые, как плащи, укрывали его от врагов или тех, кто приходил с дурными намерениями. Торговля в его пределах не развивалась, и даже Иордан пустел и скучал без судов – река вела в никуда.

На вымощенных камнем улицах часто вели полемику о том, кому принадлежит Небесный город, кто должен господствовать в нём. Единственное, о чём здесь никогда не спорили, – так это то, что Бог есть, Он един и Он любит каждого.

– Матушка, моя душа полна противоречий, нерешительности и отчаяния – всё ли я делаю правильно? – Рипсимия держала Гаянию за руку: судьбоносное решение в одиночку трудно принять, особенно когда это касается смены веры.

Девы и Цербер остановились у реки, протекающей за границей земель Иерусалима, – она была холодной и быстрой, широкой и чёрной, лишь белая пена иногда летела вниз по течению. Рипсимия стояла в длинной тунике, а на её шее виднелся деревянный крест – символ веры христианской.

За каждым крестом, висящим на шее верующего человека, всегда стоит история. Нательный крест Рипсимии прошёл долгий и тернистый путь, прежде чем лечь на её молодую, невинную шею. Девушка прикоснулась мокрыми пальцами к нему и почувствовала, что он тёплый и одновременно прохладный, гладкий, приятный на ощупь, из него исходила какая-то удивительная сила, наполняющая пальцы, руку, плечо, а позже и всё тело теплотой. Страх ушёл, послушница расправила плечи и подняла голову.

***

…Паломники вышли из дома, похожего на шалаш, и, перебирая ногами, последовали за солнцем.

– Наша дорога, Михей, есть начало и конец. Так устроено, что всё в этой жизни, да и сама жизнь, начинается и заканчивается, и мы с этим ничего сделать не можем, увы.

– Что-то изнутри твердит мне, Аким, что мой путь ещё не закончен, потому похожу-ка я ещё немного по свету, потопчу ещё землю ногами и сделаю то, что должен был сделать уже давно.

– И что же это, друг мой? – спросил молодой и резвый иудей у своего приятеля.

– О моей болезни ты и сам знаешь, как и то, что мне жить осталось, может, сто рассветов, а может, больше увижу – потом встретит меня ад или рай, Господь сам решит, куда меня определить. Прежде чем уйти, хотел бы я вложить в ладонь доброй и чистой души это, – Михей, закашляв, показал товарищу свёрток, в котором лежал деревянный крест, – верю: поможет он кому-то, спасёт от напасти.

– Крест… – прошептал второй паломник. – Ты хочешь его кому-то отдать? Ученику своему?

– Не просто отдать, а дать в дар христианину – праведному и чистому или же ребёнку, пусть ему откроется учение и вера в Иисуса нашего Христа.