Книга История Натаниэля Хаймана, страница 43 – Арм Коста

Я прервал рассказчика, попросив разрешения закурить. Лет десять назад я бросил эту вредную привычку, но сейчас мне просто необходимо было успокоить нервы табачным дымом. Слишком много я читал об истории холокоста, но мне никогда не доводилось общаться с его жертвами или их потомками.

— На руке у Эвы виднелась уродливая татуировка — порядковый номер, который остался с нею навсегда. Он был символом конца свободы, конца самого человека, — тихо говорил Хейм, глядя в пространство перед собой. — Смешно и страшно, но цифры 2891, набитые на её руке, сопровождают меня по жизни… Они часто попадаются мне на номерах автомобилей, телефонов и даже в банковских чеках.

— Какое странное совпадение! — встревоженно произнёс я.

— Я тоже так считаю, и думаю, они что-то значат.

Я потушил сигарету и продолжил записывать.

— Хотелось бы сказать пару фраз о Зосе — она тоже пережила Освенцим и вернулась в Польшу, только не в Кельце. Поселилась где-то близ советской границы (в Люблине, кажется). Кстати, она часто навещала нас с Эвой, привозила польские гостинцы и пела во всё горло «Хей, соколы», а Эва подпевала ей… Зося помогала мне с похоронами Эвы. Она тяжело перенесла утрату близкой подруги.

— Вы помните своих родителей?

Хейм задумался, видимо размышляя, стоит ли говорить об этом.

— Эва, уверенная в силе интеллекта моей мамы, ещё задолго до начала войны отправила её учиться во Францию, на факультет финансов и банковского дела. Моя мама, Меира Копровски, вышла замуж за простого музыканта Валери Мурадье не из-за страсти или легкомыслия и не потому, что «так получилось», как говорят сейчас, имея в виду незапланированную беременность. Она выбрала моего отца, потому что любила его, а он любил и уважал её. Я ни разу не чувствовал тревоги из-за того, что меня не любят или я нежеланный ребёнок. Наша семья была эталоном уважения и понимания. Мама обожала танцевать и выгуливать свои вечерние наряды, поэтому папа каждые выходные просил няню присмотреть за мной, а сам «похищал» мать и вывозил её в свет, чтобы она хорошо повеселилась и отдохнула. Отец всегда блистал в ослепительно красивых модных костюмах, на вечеринки он надевал смокинги и душился приятным одеколоном.

— Вам не рассказывали, как встретились ваши родители?

— Красивый американский автомобиль моей мамы сломался посреди дороги, а папа, увидев аварию на горном серпантине, решил во что бы то ни стало помочь водителю. Эва говорила, что молодёжь тогда была живая и разговорчивая, поэтому ремонтом автомобиля встреча моих родителей не ограничилась.

Я внимательно смотрел на Хейма, ожидая продолжения истории. Но он взглянул на часы и сообщил о важной встрече, на которую должен явиться без опозданий, а это значит, что нам пора расстаться.

— Мсье Хейм, я подумал, что неплохо было бы в следующий раз встретиться не в редакции, а где-то в приличном месте… может быть, мы продолжим в более приятной обстановке? Можно посидеть в баре на Бурсо, владелец заведения — мой близкий друг, поэтому я там особенный посетитель, — с задором предложил я.

— Не вижу ни одной причины отказаться от вашего приглашения, — охотно согласился он. — Мне нравится эта идея!

После этого мсье Хейм пожал мне руку на прощание и покинул мой кабинет. Наблюдая в окно, как он усаживается в свой великолепный автомобиль, я так и эдак вертел в уме услышанную историю.