Книга Бестолочь, страница 101 – Патриция Хайсмит

— После этого вы решили, что все всё про вас знают, и поэтому перебрались в Ньюарк, — бросил Корби. — И здесь, в Ньюарке, упала последняя капля — я говорю о страховом агенте Эде Киннарде.

— Кто вам о нем рассказал? — дернулся Киммель.

— Это тайна, — ответил Корби. — Напрасно, Киммель, вы не порешили его вместо Хелен, это еще могло бы сойти вам с рук. Каков подонок! И Хелен подцепила его на улице, как обычная проститутка, — в ее-то тридцать девять лет, расползающаяся стареющая толстуха пустилась напоследок во все тяжкие. Для вас это было сущей мерзостью. А как она им гордилась, как хвасталась по всей округе, на что он способен. Этого вы не могли проглотить, еще бы, вы ведь ведете ученую переписку с университетскими профессорами по всей стране. К этому времени вы уже завоевали в Ньюарке доброе имя книготорговца, знающего свое дело.

— Кто рассказал вам о Киннарде? — повторил Киммель. — Натан?

— Я не выдаю источников информации, — ответил Корби с улыбкой.

Накануне вечером, подумал Киммель, Натан как раз был у него в гостях в тот самый вечер, когда Хелен заявилась вместе с Киннардом, но он не верил, что Натан способен выболтать про тот вечер, тем более о Киннарде могла рассказать Лина, или Грета Кейн, или кто-то еще из соседей, занимающих самое низкое положение, с какими Хелен имела привычку трепаться! Однако больше всего Киммеля тревожило то, что Корби, видимо, опросил многих в округе, но никто ему об этом не сообщил.

— Нет, не Натан, — добавил Корби, — хотя Натан и рассказал, как вы с ним играли как-то вечером в пинокл, когда Хелен явилась в компании Эда Киннарда, чтобы переодеться и отправиться с ним на танцы. Киннард вошел с таким видом, будто ему на вас наплевать. Натан знал, что происходит. А вы продолжали сидеть, как жирный евнух.

Киммель качнулся вперед, норовя вцепиться в Корби обеими руками, и тут в желудке у него стало пусто, ноги оторвались от пола и что-то ударило в лопатки. Ноги его упирались в стену. У меня не осталось ни одной целой косточки, подумал он. Он даже не пытался пошевелиться, хотя спина нестерпимо болела.

— Не постеснявшись Натана, вы велели ей убираться из дома. Такое случалось и раньше, но на этот раз вы говорили серьезно. Эд ушел, а она осталась и принялась плакаться Лине по телефону.

Киммель почувствовал пинок в ноги, ноги ударились о пол и заныли. Натан, который никогда не болтает, подумал Киммель. Вот почему он последнее время куда-то пропал. От ньюаркской полиции Киммелю было известно, что на допросе Натан не сказал даже такой фразы, как «он бы мог это совершить». Но, может быть, ньюаркскую полицию не интересовало то, что произошло накануне. Натан его предал, этот учитель истории в средней школе, которого Киммель считал джентльменом и ученым! Горькое разочарование в Натане заполонило сознание Киммеля, погрузив его в маленький внутренний ад, уравновесивший внешний ад комнаты. Он опять потерял очки.

— Лина посоветовала Хелен какое-то время пожить у сестры в Олбани. Весьма неудачное предложение. Честное слово, Киммель, если прикинуть, сколько народа знало о вашей сваре в тот вечер, просто диву даешься, как это вас до сих пор не трогали.

Киммелю было не до ответа. Он лежал бесформенной грудой. Черное пятно прямо перед глазами — это его ботинок, решил он, потянулся к ботинку, но рука уперлась во что-то холодное, пол или стену — он так и не разобрал.