Книга Бестолочь, страница 103 – Патриция Хайсмит

Какие доказательства смогут они получить от Тони? — задался он вдруг вопросом. Ну, выступит Тони против него — это ровным счетом ничего не докажет.

Когда он спустился поставить кофейник, в дверь позвонили. Киммель открыл. Тони вошел тихо и как-то неохотно. В его темных глазах Киммель заметил страх. Как собачонка, которая боится порки, подумал он.

— Я на них наступил, — объяснил Киммель, опережая вопрос об очках. — Пойдем на кухню?

Они прошли на кухню. Киммель указал Тони на стул с прямой спинкой, а сам занялся кофе, что было довольно сложно, потому что приходилось придерживать очки.

— Я слышал, ты опять беседовал с Корби, — произнес Киммель. — Что ты ему рассказал?

— Да все то же.

— А еще? — спросил Киммель, поглядев на него.

Тони хрустнул суставами пальцев.

— Он спросил, видел ли я вас после кино. Я сказал, нет — сначала. Но я и в самом деле не видел вас, мистер Киммель.

— Что из того, если не видел? Ты же меня не искал, правда, Тони?

Тони замялся.

Киммель ждал. Кретин, а не свидетель! Ну почему он выбрал в свидетели идиота? Если б он тогда поискал, посмотрел, кто сидит в зале, он, может быть, увидел даже Натана!

— Разве ты забыл? Ты ведь ни разу не говорил, что искал меня. Мы же разговаривали с тобой на другой день.

Блестящие черные волоски, что росли у Тони над толстым носом и соединяли брови на переносице, вызывали у Киммеля отвращение. Если судить по внешности, недалеко он ушел от обычного молодого преступника, подумалось Киммелю.

— Да, помню, — ответил Тони, — но я мог и забыть.

— И кто же тебе это подсказал? Корби?

— Нет. То есть да, он.

Тони с важным видом нахмурил брови, однако ума у него в лице от этого не прибавилось.

— Подсказал, что ты мог забыть. И заявил, что в половине десятого или в десять я мог оказаться за много миль от кинотеатра и убить Хелен, так ведь? Да кто он такой, чтоб указывать, что тебе думать? — возмущенно проревел Киммель.

Тони пугливо вздрогнул.

— Но, мистер Киммель, он только сказал, что это возможно.

— Возможно, черт побери! Все что угодно возможно! Разве нет?

— Да, — согласился Тони.

Киммель видел, что Тони не сводит глаз с красного пятна у него на подбородке, справа, куда пришелся удар Корби.

— Кто он такой, чтобы являться сюда и устраивать неприятности тебе, мне, всем соседям?

Тони съехал на самый краешек стула. У него был такой вид, словно он и впрямь пытается решить, кто же такой Корби.

— Он и с доктором говорил. Он сказал…

— С каким доктором?

— С доктором миссис Киммель.

У Киммеля перехватило дыхание. Конечно, с доктором Феланом. Мог бы и сам сообразить, что Хелен отправится излить душу доктору Фелану. Он вылечил ее от артрита в спине. Хелен считала его чудотворцем. Киммелю показалось даже, что он помнит, когда именно Хелен ходила к доктору — примерно за месяц до смерти, она тогда никак не могла решиться, то ли расстаться с Эдом Киннардом, то ли наплевать на мужа и пуститься напоследок во все тяжкие. Доктор Фелан, понятно, посоветовал ей потакать своим желаниям. Но Хелен наверняка рассказала доктору Фелану, как он, Киммель, пытался ее приструнить.

— Что сказал доктор? — спросил Киммель.

— Об этом Корби не говорил, — ответил Тони.

Киммель хмуро взглянул на Тони. На лице у того он читал только страх и нерешительность. А когда такой неразвитый мозг, как у Тони, начинает сомневаться… Тони не мог сомневаться, решил Киммель. Сомнение — плод деятельности разума, способного охватить разом две возможности.