Книга Бестолочь, страница 91 – Патриция Хайсмит

Он не замедлял шага, пока не очутился на том самом перекрестке, где колебался — идти или не идти. Там он опять остановился и огляделся с радостным облегчением; на улице чуть-чуть стемнело. Уолтер сунул в рот сигарету и поднес зажигалку. Затяжка показалась ему удивительно душистой и восхитительной на вкус, будто он не курил много дней. Прикусив фильтр, он направился к машине.

Теперь он верил в виновность Киммеля крепче, чем когда-либо раньше, хотя, перебирая в памяти события этого дня, не мог указать, что именно укрепило его уверенность. Я уже сказал вам, что невиновен, звучал у него в ушах голос Киммеля, в котором звенела правда. Я вас понимаю, хотя от этого вы не становитесь мне симпатичней, вы мне очень не нравитесь… Уолтер шел бодрым шагом. Он чувствовал, что сбросил с плеч тяжкую ношу, хотя какую именно — этого он не смог бы точно сказать. Киммелю не было дела, виновен он или нет! Уолтеру так полегчало, что он не мог поверить, будто это только из-за того, что он сказал Киммелю давившие на него слова, которые тот выслушал без всякого интереса. А с чего, собственно, ему взбрело в голову, что они должны заинтересовать Киммеля? Что это за признание такое — признание в невиновности? Тебя обличает уже одна мысль об убийстве Клары, подумал Уолтер далеко не в первый раз. Одно лишь намерение убить ее для тебя так же губительно, как если б ты исполнил его собственными руками. Уолтер почувствовал, что мысли его выходят из-под контроля, устремляются в никуда, устремляются в опасное русло. А ведь он уже было решил поведать Элли о разговоре с Киммелем! Беседа с Киммелем прошла хорошо, прошла удачно, вот почему он собирался с ней поделиться, а еще потому, что любит ее. Но любит ли? Он припомнил, как на прошлой неделе Элли хотела, чтобы он провел ночь у нее, а он настоял на своем и поехал к себе. Не то чтобы его согласие или отказ что-то там доказывали, но его тогдашнее поведение теперь показалось ему эгоистичным и нечутким. Ему было стыдно за тот вечер и за ту первую ночь, что он провел с Элли, когда еще была жива Клара. Чтобы оправдаться в собственных глазах, Уолтер попытался на минуту воссоздать безобразную обстановку тех дней — доводящие до бешенства обвинения Клары, которые и погнали его к Элли. Но ему не удалось убедить себя, что это было так же безобразно, как день нынешний, или так же несправедливо, или так же сводило с ума. Тогда хоть была жива Клара.

Уолтер стоял, держась рукой за дверцу автомобиля, и пытался привести себя в норму. Он снова чувствовал себя неуверенным, сбившимся с курса, которого следовало неуклонно держаться. Не совершил ли он очередной ошибки, поговорив с Киммелем? До него вдруг дошел весь риск такой вылазки, и он огляделся, высматривая Корби или соглядатая в штатском. Впрочем, решил Уолтер, о соглядатаях думать уже поздновато. Он нырнул в машину и тронулся с места. Было всего десять минут пятого, но ему не хотелось возвращаться на службу. До встречи с Элли оставалось почти четыре часа. Что, если Элли звонила ему на работу, когда его уже не было? Она редко так делала, но ведь могла позвонить. А он даже не позаботился придумать поездке оправдание. Только сообщил Дику, что уезжает на час с небольшим и, возможно, в этот день уже не вернется на службу. Если Элли звонила, то заподозрит, что он снова был с Корби, и скорее всего вечером не поверит ему, когда он скажет, что не был.