Книга Воля владыки. У твоих ног, страница 32 – Рия Радовская

— Где кофе?

На самом деле хотелось спросить, всегда ли на тренировках торчал Ладуш, или «обычно» — это «чаще всего, но не обязательно». Если всегда, почему в тот раз не отменили занятие? Если нет… Да в любом случае, как ни крути, от истории несло подставой! Не совсем же этот учитель идиот, лапать анху повелителя у всех на глазах?

Сальма взяла со стола колокольчик и позвонила.

Невыразительный, блеклый, в тусклом сером балахоне клиба появился из-за двери, ловко удерживая поднос одной рукой. Опустил перед Лин крошечную чашечку, наполнил из кофейника и, низко кланяясь, удалился.

Чашечка, несомненно, была произведением искусства. Тончайшая, на просвет казавшаяся бумажной, в виде полураскрывшегося цветка лотоса, нежно-розового, с бриллиантовыми каплями воды на лепестках. В руки брать страшно! Лин проглотила едкий вопрос, на чьи пальцы рассчитана миниатюрная ручка-стебель. Вздохнула, вспомнив пузатые, вместительные кружки в родном управлении — напьешься так уж напьешься, а эта… наперсток!

Но кофе пах одуряюще вкусно. И его, бездна бы все побрала, хотелось. Много. Лин посмотрела вслед ушедшему клибе, раздумывая, не потребовать ли нормальную большую кружку, и тут дверь распахнулась. Воздвигшийся на пороге стражник зычно рявкнул:

— Госпожу Линтариену к владыке!

Это было так похоже на «агента Линтариену к господину Каюму!», сулившее очередное тухлое дело, что Лин вскочила, едва не опрокинув стол. Выругалась мысленно, подхватила все-таки чашечку, на бегу опрокинула в себя обжигающий кофе.

— Ничего себе! — воскликнула Сальма. — Еще даже солнце не село. Подожди, тебе нужно сопровождение!

— У нее будет сопровождение, — вслед за стражником в зал вошла еще одна анха. И, кажется, Лин знала, кого видит теперь при свете дня. Высокая, тонкокостная, в длинном ярко-синем атласном одеянии, которое целиком можно было назвать драгоценностью, так густо оно было расшито камнями. Переливались топазы и сапфиры — а может, не топазы, а опалы, не то чтобы Лин разбиралась в камнях. Искрилась серебром оторочка рукавов. Анха смотрела на Лин сверху вниз. В миндалевидных синих глазах читалась презрительная насмешка. Она стояла в густой, стекающей ниже пояса волне блестящих черных волос и при этом выглядела уверенно и гордо. — Прекрасно, ты больше не воешь. Идем за мной. Владыка хочет видеть тебя немедленно, я даже согласилась проводить.

— Лалия, казнь уже закончилась? — взволнованно спросила Сальма.

— Там еще осталось на завтра, но это не твое дело, птенчик. — Она развернулась и вышла, оставляя за собой чуть заметный след чего-то горьковато-пряного. Лин заторопилась следом.

Завтрак предоставил немало информации, а короткий разговор Лалии с Сальмой добавил еще. Лин шла, автоматически отмечая в памяти переходы, лестницы и повороты, и думала о Лалии. Самоуверенная, надменная, знающая себе цену — весьма высокую цену, а по заслугам или нет, еще предстояло разобраться. Слишком опасная для бездельной анхи. «Моя анха может даже казнить или миловать», — вспомнила Лин слова владыки. Сейчас она была уверена — это о Лалии. У «птенчиков» вроде Сальмы кишка тонка.

— Я привела ее, владыка.

Лин шагнула в очередной зал, все еще занятая своими мыслями, и только после этих слов поняла — пришли.

Владыка поднял голову от заваленного свитками стола, нетерпеливо махнул рукой в сторону груды подушек неподалеку: