Книга Воля владыки. У твоих ног, страница 88 – Рия Радовская

Тихо засмеялась Лалия, громко и как-то даже восторженно выругался Сардар. Ладуш смотрел с плохо скрываемым весельем и ожиданием.

— Вышвырни оттуда всех. Пусть на цветущий жасмин полюбуются или, не знаю, в библиотеку засунь. Я буду говорить с ними двумя. Скоро спущусь.

— Я нужна? — спросила Лалия.

— Не сейчас.

Когда Асир спустился вниз, в общем зале сераля не было никого, лишь у комнаты Лин стоял мрачный евнух. Но пахло сильно: взбудораженным любопытством и злорадством анх, злостью клиб, возбуждением кродахов из стражи — только у дверей, но Асир поморщился и приказал проветрить. И разлитым кофе — чашка валялась у опрокинутого второпях столика, на светлом ковре расплылось темное пятно.

— Можешь идти, — сказал Асир евнуху и шагнул в дверной проем.

Лин стояла у одной стены, Нарима, скорчившись и сжавшись в скулящий комок, сидела у другой. Их караулил еще один евнух, на лице которого при виде владыки проступило счастливое облегчение.

— Иди, — повторил Асир и ему. Втянул воздух. От Лин несло злостью, почти бешенством — можно представить, как ее накрыло сразу, если даже сейчас не отпустило. Нарима… там было сложнее. Страх, но не только. Расчетливое ожидание, зависть, ревность, тоже злость, но другая. Она вроде бы и не смотрела на дверь, но точно уловила миг, когда Асир вошел: заскулила громче и жалобнее, со всхлипами, вызвав новую вспышку молчаливой ярости у Лин.

— Нарима, — позвал он. Та подняла лицо — в красных пятнах, покрасневшие от слез глаза в обрамлении слипшихся, а обычно пушистых и длинных ресниц смотрели с мольбой.

— В-владыка.

— Расскажи, что случилось.

Нарима судорожно выдохнула, неосознанно вжимая голову в плечи, обхватила себя ладонью за шею. Вскинула вторую руку, тыча в Лин пальцем, и сказала, задыхаясь:

— Она хотела меня убить, — сорвалась в слезы, повторила, заходясь в рыданиях: — Она хотела убить меня, владыка! Она хотела!

От Лин полыхнуло злобой, такой насыщенной, что Нарима затряслась, явно почуяв.

— Она и сейчас хочет! Смотрите, смотрите на нее, владыка, она хочет! Мне страшно!

— Успокойся, — Асир, с трудом сдерживая раздражение, подошел к ней ближе, опустил ладонь на голову. Нарима дернулась, извернулась и прижалась к ладони щекой, часто дыша. Успокоить ее было легко, и неважно, хотел ли этого сам Асир — перед ним была анха на грани истерики, которая нуждалась в защите, нуждалась в его запахе. Лин молчала, и это было лучшим, что она могла сейчас сделать. Когда Нарима перестала рыдать, Асир погладил ее по голове, спросил спокойно: — А теперь расскажи, что ты сделала.

— Ничего, владыка, я ничего не де…

— Нарима.

— Я просто хотела посмотреть. — Нарима вздрогнула, от нее пахнуло решимостью и отчаяньем, и она, вывернувшись из-под руки, обхватила Асира, вжимаясь лицом ему в колени. — Я хотела посмотреть, что вы подарили ей, владыка. С ярмарки. А она набросилась на меня, и…

Она снова заплакала, но уже без истеричных взвизгиваний и всхлипов, тихо и безнадежно.

— Лин? — окликнул Асир, не оборачиваясь.

— Она рылась в моих вещах. Я вернулась… с прогулки и застала ее здесь.

«От Исхири», — прозвучало несказанное, значит, она так и не рассказала в серале, отметил Асир.

— У тебя нет здесь твоих вещей! — выкрикнула Нарима. — Все принадлежит владыке!

— И это значит, что ты копалась в моих личных вещах, Нарима? Тайком, как вор, вместо того чтобы просто спросить?