Онлайн книга «Руны земли»
|
Кто вспомнит теперь Эйнара, кто спросит о нем и о его неспетых песнях? Кто вспомнит Аки, Офейга и Вигфуса? Инги долго стоял у форштевня, так долго, что почти забыл, как здесь оказался. * * * Свежий и спокойный, Инги вернулся в халлгард, услышал, что молодежь зовут к еде, и вошел внутрь халла, где уже собирались младшие дренги. В полумраке Инги тут же столкнулся взглядом с Оттаром, как обычно, развалившимся на скамье. Когда Инги поравнялся с ним, тот что-то недовольно проворчал. Инги не расслышал, но ему это и не нужно было. – Ты так много бурчишь, что я уже не понимаю, пердишь ты, рыгаешь или все мямлишь что-то!.. Оттар вскочил и бросился к нему. Но Инги обернулся с кривой усмешкой и, чуть отступив, продолжил: – Ты до сих пор не показал, на что годится твой хваленый меч, Оттар… Зарубил раненого – вот и все вино битвы? Или это украшение при тебе как ножичек при женщине? Напоминание о добитом норвежце чуть охладило Оттара. У Инги уже были личные победы, у Оттара пока нет. Инги был холоден и готов убить того, кто к нему приблизится. Он держал руку на рукояти большого боевого ножа. Оттар качнулся и улыбнулся, словно узнал своего старого друга. В его взгляде вдруг мелькнула та теплота, которую так ценил Инги в своем старшем товарище, но мгновением позже Инги понял, что это была лишь радость от определенности. Оттар наконец-то может законно прикончить ненавистного ему человека. Он оскалился: – Я так понял, что ты хочешь поединка? – Я хотел бы с тобой дружить, Оттар, но ты ведешь себя как обиженная баба… Лицо Оттара потемнело. Инги выбрал не те слова для примирения. Но вокруг стояли люди, и Оттар сдержался. – Утром договоримся, – сказал он. – Ты ведь не думаешь, что я нападу ночью, как варг[140]? Мы не трэлли, чтобы гадить друг другу в темноте! Проголодался я что-то. Оттар был доволен и рад. Рад был и Инги. Ему стало спокойнее, он вовсе не думал о том, что будет, если он проиграет. * * * Хёвдинг Сигмунд не жаловал людей, постоянно выясняющих отношения и сеющих раздоры в своей дружине. Показывать себя стоит в общем деле, а не задевая своих соратников. Поэтому, только узнав об оскорбительных словах между Оттаром и Инги, он собрал старших дружинников и вызвал рассорившихся юнцов. К делу подошли серьезно, так как у всех хватало опыта, чтобы понять опасность раздоров среди мальчишек, пока вся дружина вынужденно бездействует. Мальчишки были чужими для бывалых воинов, но зараза раздоров могла перекинуться на других. Всем была понятна причина распри, и всем было понятно, как трудно решить этот спор словами. Оттара признали вызывающим, так как все слышали его злые слова до этого. Инги получил право первого удара. Каждому полагался лишь один щит. На совете решено было, что поединок закончится на первой крови – раненый принимает дело решенным, а нарушив решение, станет врагом хёвдинга. Также решено было, что проигравший уйдет с корабля Хаварда и лишится права вести за собой людей, с которыми вышел в поход. Для поединка отгородили на льду Олхавы круг ветками орешника. Хольмганг[141]назначили через три ночи. Все три дня Эрлинг и Кнут показывали Инги основные удары и уходы. Эрлинг старался поставить ему взгляд. У Инги не получалось соединить движение нападения и осознание уязвимого места противника. Он запаздывал и терял мгновение для удара, поэтому Эрлинг растратил весь запас ругательств из-за его неловкости. Кнут, долго смотревший на это безобразие, наконец взял Инги сзади за кисти рук и встал перед Эрлингом. Они начали медленно изображать поединок. Кнут двигал руками и ногами Инги, при этом соображая быстрее, чем дренг. Кнут заставлял Инги уворачиваться, сгибаться, наступать и отступать, и тот постепенно все больше проникался дыханием мудрого тела наставника. |