Книга Руны земли, страница 271 – Георг Киппер

– Это действительно важная часть души! – Инги ухватил мысль Эрлинга и Месропа.

– Мы с Эрлингом говорили как раз о том, что в человеке все должно быть без перекосов – разум, увлеченность, умение взаимодействовать с другими. Увлеченный без разума действует как больной, ограниченный разумом – узколоб и неудачлив, захваченный совместным делом – забывает себя. Мое путешествие подарило еще одно открытие; жаль, я больше не могу беседовать с Эрлингом.

– И для меня это большая потеря, хотя он больше колотил меня и бросал на землю, чем разговаривал, – вздохнул Инги. – Послушай, отец говорил мне как-то о порядке, о ряде: я так понял, что само древнее слово рада, «совет», «порядок», происходит от слаженной гребли.

– Скорее, название слаженной гребли происходит от этого слова, – улыбнулся Месроп. – Так что, возвращаясь к началу разговора, скажу так: Эрлинг пошел с тобой не из желания просто подраться, его вела та часть души, которую ромеи называют квадригис спиритус, а мы с ним назвали духом гребцов.

Инги позвал отца и попросил его рассказать о вечно становящемся порядке Месропу. Сам лег на подушку и, почти не прислушиваясь к разговору старших, попытался запомнить последнее наставление Эрлинга, переданное Месропом. Благодарная улыбка светилась на его лице.

* * *

Тордис уговорила Инги навестить родителей Торы, за которых та беспокоилась, так как не видела их с тех пор, как пришли викинги Эйстейна. Инги договорился с одним хусбондом, который вел местную торговлю и объезжал дома окрестных карлов. Тот пообещал, что подвезет их, а на обратном пути заберет в город.

Инги первый раз после ранения собрался выйти в город. Он надел свои новые светлые льняные штаны из плотной ткани, прихватил обмотки красной тесьмой, на ноги надел кожаные полусапожки со шнурками, натянул расшитую рубаху и поверх нее кюртиль из темно-красной шерстяной ткани. Опоясался добротными ремнями с поясной сумкой, рогом и ножнами. Покрыл голову войлочной шапочкой с блестящей тесьмой по краю.

Инги дождался Тордис на небольшом торге у крепости рядом с наволоком, где теснилось множество лодий и кораблей, и не сразу узнал ее – настолько незнакомой и красивой оказалась она в своем новом платье. Темно-синий передник с бронзовыми застежками на плечах был перехвачен красивым поясом, на котором сверкали полезные мелочи и небольшой нож в начищенных до блеска медных ножнах. Ее волосы были схвачены повязкой с бронзовыми украшениями, крупные подвески обрамляли спокойное лицо. Изящная застежка скрепляла ворот светлого платья с расшитыми рукавами, прихваченными несколькими сверкающими на солнце обручьями.

Хусбонд, увидев таких попутчиков, принялся протирать свою повозку. В конце концов постелил поверх сена собственный плащ, на который Тордис бросила свою сумку. Инги помог ей забраться, увидел на ее ногах новые сапожки и улыбнулся. Инги попробовал ловко заскочить в повозку, но скривился от боли и залез в нее медленно, как старик.

Всю дорогу Тордис легко разговаривала с возницей, а Инги лишь иногда поддерживал разговор и продолжал удивляться, поглядывая на нее, насколько она сегодня красивая.

Когда хусбонд остановил лошадь и сказал, что они приехали, Инги не сразу осознал, что хижина, на которую им указали, могла быть домом свободных людей.