Книга Руны земли, страница 270 – Георг Киппер

Инги хотел поговорить с отцом о Тордис, но тот был весь в делах и возвращался лишь к ночи. Сегодня Хельги сказал, что Ахти познакомил его с неким богатым купцом с Гутланда, который собирается дать пир в честь прибытия фризских купцов, и они оба приглашены. Инги спросил, как зовут купца.

– Ингольф, – ответил отец.

– Меня познакомили с ним Менахем и Яаков. Он обещал поговорить со мной после возвращения из Алаборга. Как видишь, он верил в то, что я выживу.

– Видимо, у Ингольфа будет важный разговор, – Хельги пропустил мимо ушей укор сына. – Знающие люди Остервега, по сути, проводят сейчас свой тинг.

– Тинг земли здесь был на сигрблот, еще до нашего прихода, Хальвдан как раз после него ушел в викингский поход.

– Мы связующие, а связь – это непрерывный тинг.

Тут как раз Месроп и Кнут пришли проведать Инги, и он познакомил их со своим отцом. Хельги, узнав, что Кнут в Болхаре был в дружине его брата Свейнбьёрна, занял свея расспросами, а Месроп подсел к Инги.

– Как всегда, поговорить с тобой удается лишь после ранения.

– Да, странно получается. Как твое путешествие за ответами?

– Продолжается. Радуюсь добру, печалюсь злу.

– Что, по-твоему, есть зло? – неуверенно спросил Инги.

– Как видишь, если ты задаешь такие вопросы, в твоей душе добро побеждает.

– Не уверен, – мрачно проговорил Инги. – Раньше я думал, что зло живет в лесах и болотах, таится и хочет напасть.

– А теперь начинаешь догадываться, что оно живет не где-то в виде уродливых чудовищ, а в головах людей, с виду совершенно обыкновенных, – улыбнулся Месроп.

– Как его распознать? – спросил Инги.

– Сразу никак. На все нужно время. Я, как ты знаешь, много странствовал, много видел, но вряд ли могу судить… Судить можно по делам, но ответ виден иногда через годы… Как ни странно, человек сам по себе не так уж и зол, а вот когда люди собираются вместе, они могут заразить друг друга злом, что прискорбно.

– Получается, желание быть как все может оказаться злом?

– Не знаю. Хотя я видел целые города, охваченные злом, то есть разрушительным строем мыслей, как заразой, при этом они до поры до времени процветают.

– Ты продолжаешь молиться за Оттара?

– Конечно, теперь вот еще и за Эрлинга.

– Мне будет не хватать его, я о многом хотел с ним поговорить и не успел.

– Да, он был мудр. В нашем последнем разговоре мы говорили о его выборе идти с тобой в Алаборг.

– Он любил сражаться, а тут такая возможность, – пожал плечами Инги и сморщился от боли.

– Не так все просто. Мы говорили с ним о том, что такое душа. Я рассказал ему, как представляли ее мудрые люди древности. Мы с ним сошлись, что она состоит из разума, того, что вы называете хугр, из увлеченности, без которой ничего не создается, и еще из того, что ромеи называют квадригис спиритус, дух колесницы, упряжки из четырех коней.

– Не понял, при чем тут упряжка.

– В Румаборге проводили соревнования в езде на колесницах, запряженных четырьмя конями, их называли квадригами. Искусство возницы состояло в том, чтобы эти кони двигались слитно, как один, так как надо было проходить крутые повороты и при этом скакать быстрее всех.

– Тут с одной-то не справиться, а с четырьмя…

– Даже наши болхары сказали, что это сложная задача, а уж они знают толк в управлении лошадьми.

– При чем тут душа?

– Мы с Эрлингом поняли, что речь идет о той стороне души, которая отвечает умению действовать сообща, то, что мы с ним назвали духом гребцов, умением слаженно грести и вместе преодолевать препятствия.