Книга Руны земли, страница 280 – Георг Киппер

Смирялись легко, не цепляясь к победе, снова играли, веря тому, что игра лишь игра, в ходе которой можно яснить, не споря, в поисках смысла. Искали ответ, не приходили к ответу. Искали слова, не веря словам. Вглядывались в человека, стоящего напротив, вглядывались в того, кто похож на тебя. Руна лишь знак, на древа кусок нанесенный, сама прорастает ветками в бездну, сквозь камень, сквозь время… Прямо здесь и сейчас растет древа ствол.

Смирялись играющие у корней расходящихся, каждый корень как дерево, вверх ли, вниз ли, растущее в бездну.

Мысль скакала с ветки на ветку, ястреб внимания с вершин созерцал далекие корни, в которых змеилось темное, водное. Норны вставали у трех тех стволов, сами как корни всего с именами неясными Урд, Верданди, Скульд… Молча играли норны с теми, кто руны бросал, де́вятью три вопросов им задавали, так что были они остановлены перед Судьбой, ликовали от Становления, немели пред Долгом.

Слушали дыхание времен девять песчинок, молчали, внимали. Ждали возможности хода, тысяча лет уместилась в столетие, столетие обернулось десятком, десяток свернулся в год, год меньше слова – руны бросок.

Тот камень, на котором руны бросали, в яму низвергли и закопали так, чтобы то, что поймать удалось, никто не пытался исправить.

* * *

– Эй, Инглейф, вернись! – услышал Инги далекий голос.

Он помнил, как бросал кости, видел числа, смотрел на небо и видел правильные ходы. Он двигал руны и снимал руны, выигрывал и отходил, ложился на шкуру медведя и смотрел в небо. Ему говорили, что пора вставать к игре, и он играл, не зная и не понимая, за кого ведет игру. Руны складывались в послания, послания продолжали жечь глаза, когда он ложился на шкуру.

Дисы, или хранительницы рода, стояли вокруг камня, касаясь его плеча. Люди в разных одеждах говорили вокруг на незнакомых языках, холод первозданной бездны покрывал его инеем. Руны горели углями.

Он вдруг проснулся и долго смотрел в темноту за балками дома. Сквозь тело шел поток мельчайших искр, от которого ныли кости, но он вновь провалился под землю, где под камнем светились те руны, которыми он двигал.

Тихие удары бубна вернули его из земли. Прислушиваясь к ним, он наконец ощутил тяжесть своего тела.

– Он возвращается, – услышал Инги голос отца.

– Ладно, схожу отолью, – проговорил где-то за его головой Ахти.

Удары бубна продолжились. Хельги был здесь, его голос был утомленным:

– Тебе надо вернуться.

– Я здесь, – прошептал Инги.

Через некоторое время он спросил:

– Я болел?

– Нет, ты просто долго говорил с рунами.

– Была какая-то игра. Кто выиграл?

– Земля выиграла.

Когда Инги смог встать, он увидел, что у его ног сидит Вади, годи Фрейра, чуть в стороне незнакомые люди молча созерцают огонь, в дальнем углу молится Месроп.

Инги вышел из дверей в сени, затем на свежий воздух. Было раннее утро, туман закрывал все вокруг, лес темной стеной поднимался над белой пеленой. Вниз по склону в плотном тумане угадывались далекая излучина реки и крыши Алдейгьюборга. Инги огляделся, пытаясь понять, как они сюда прошли, но дороги не было видно, да и дом незнаком. Из сеней вышла кошка, вслед за ней женщина с полотенцем и ковшом воды, на непонятном языке что-то сказала ему, но он понял, стянул рубаху и нагнулся, она полила ему на шею, спину и руки.