Онлайн книга «Руны земли»
|
Все вместе они прошли к дому Миронега, призвали свидетелей, и прямо на высоком крыльце Инги дал Хотнегу тридцать дирхемов серебра, а тот сам рассчитался с Миронегом. Ударили по рукам, свидетели подтвердили, что все прошло честно и по обоюдному согласию. * * * Лодка Инги вновь пошла вниз по Лауге-реке. Девушка, как самая легкая, сидела на носу лодки с узлом своих вещей и недоверчиво смотрела на спину Хотнега. Альвстейн устроился рядом с Хотнегом, хотя и не брал весло в руки. Тойво распевал тихие песенки на лесном языке, греб и довольно поглядывал на Инги. Тот старался смотреть далеко вперед, мимо глаз друзей, которые были благодарны ему за щедрость и решительность. Следующие дни были самыми веселыми за все время похода. Хотнег светился улыбками, оборачиваясь то и дело на ту, которую уже назвал невестой и пообещал при отце назвать женой, а она время от времени пела и тихо смеялась своему счастью. Тойво поддерживал ее и в том, и в другом, а Альвстейн рассказывал смешные истории, отчего весла то и дело сбивались с ритма. Нежная зелень светилась на солнце и отражалась вместе с голубым небом в поверхности темной воды. Река медленно, без усилий несла их к дому. Инги сидел на корме и удивлялся, что если в Алдейгье он скучал по Илме, то теперь чем ближе был дом, тем чаще мысли его возвращались к Тордис. Наконец Инги стал узнавать берега. Мучительное ожидание встречи с родными заставило его отказаться от лишней ночевки. Солнце, почти не заходящее ночью, позволило плыть не останавливаясь, и вот, когда северный край неба озарялся не то закатом, не то восходом, они в серых сумерках вышли за знакомый поворот. Впереди, на высоком берегу за слиянием Лауги и Лемо-йоги, увидели они гард Торлейва в окружении темных сосен. В серебристой от росы траве трещали коростели, переливистые трели соловья были такими громкими, что казалось, он поет прямо в лодке. Они свернули в родную реку, по которой спускался туман, и тихо причалили к мосткам, там, где чалил прошлой осенью свою лодку Хельги. Залаяли собаки. Инги, зная, что его услышат, крикнул в ночной тишине, что Инги вернулся. Его крик повторился в туманном лесу: – Инги вернулся! Собаки чуть не задохнулись в бешеном лае, наверху появились люди. Инги направился по знакомой тропе к высокому и крутому, как на Олхаве, коренному берегу. Оглянулся туда, где осенью они по колено в воде волокли бревно. Теперь там в тумане лежали коровы, поднявшие на шум свои рогатые головы. Распластав крылья, лесная птица бесшумно скользнула над ними. Собаки с лаем выскочили на Инги, по тропе спускались работники Торлейва. Инги крикнул, что это он, и когда до них дошло, кто приехал, они начали кричать домашним, что Инги вернулся. Лес повторил за ними опять: – Инги вернулся! Тишина ночи распалась на время, пока перекликались люди, но вот и крики и лай прекратились, и она вновь залила всю округу. Лишь поет соловей да скрипит коростель. У ворот гарда Инги встретил с секирой на плече Торлейв. – С возвращением, Инги! С возвращением, Альви! Что это ты так хромаешь? Во как! Главное, сам жив! Хей, парни, – Торлейв отдал работнику секиру и обнял каждого. Он не стеснялся выражать свои чувства. Заспанная Гюда встретила их на пороге дома, поцеловала Инги. – Какая у тебя славная бородка! – просияла улыбкой Гюда и потрепала его по голове так, словно он только вчера был здесь и вот снова зашел. |