Книга Ловушка для сердцееда, страница 61 – Натали Карамель

Арман оторвался от карты, его взгляд стал отстраненным, чуть печальным. Он отложил циркуль.

«А, это… старая история, Лео. Ты и правда забыл.» Он вздохнул. «Мой отец, твой дядя Робер, был человеком… увлекающимся. И не в лучшем смысле. Карты, скачки, сомнительные предприятия. Он прожигал состояние с устрашающей скоростью. Мама умерла рано, я почти ее не помню. А отец…» Арман махнул рукой. «Он умер, когда мне было шестнадцать. Оставил после себя не титул и поместье, а горы долгов и заложенные по самые балки родовые земли. Титул де Люсьен — просто красивая пустота. Все, что осталось — фамильное серебро, которое я успел спрятать от кредиторов, да старый портрет деда. Граф де Виллар, твой отец, мой дядя, был добр: он выкупил долги, чтобы спасти честь семьи, и взял меня к себе. Вот и вся моя «династия», кузен. Я — сын неудачника и мота, без гроша, без земли, без перспектив, кроме тех, что дарует милость главы дома Виллар.» Он произнес это без озлобления, с горьковатой самоиронией, но Леонард уловил глубоко запрятанную боль и стыд.

Леонард кивнул, впитывая информацию. Долги, растраченное состояние, полная финансовая зависимость. Это объясняло многое в сдержанности Армана, его преданности дому Виллар и абсолютной уверенности в своей «недостойности» герцогской дочери. Но для Леонарда из 2025 года это не было приговором. Деньги можно было заработать, статус — изменить. Нужен был план, и не только финансовый.

«Спасибо за откровенность, Арман, — тихо сказал Леонард. — Ты больше, чем достоин. Помни это.» Он похлопал кузена по плечу и вышел, оставив того в легком недоумении от странной серьезности Леонарда.

Следующим шагом Леонард решил привлечь ум, свободный от предрассудков их круга. Он приказал пригласить к обеду месье Франсуа Леруа, учителя, которого он выписал из Парижа для школы в Вилларе. Леруа, человек просвещенный, с живым умом и республиканскими (хоть и осторожно высказываемыми) взглядами, мог стать неоценимым советчиком.

Обед проходил в малой столовой. Арман отсутствовал — уехал проверять ход работ на мельнице. За столом сидели Леонард и несколько смущённый, но польщённый приглашением Леруа. После обсуждения успехов первых учеников и планов на новый учебный год Леонард плавно перевёл разговор.

«Месье Леруа, ваши суждения о обществе всегда кажутся мне глубокими и лишёнными… привычной нам слепоты. Вы говорили о естественных правах человека, о ценности личности вне зависимости от происхождения.» Леонард сделал паузу, играя с ножом. «Представьте гипотетическую ситуацию. Два человека. Он — умный, благородный, честный, но… без состояния и громкого имени. Она — его ровня по уму и душе, но дочь герцога. Между ними — пропасть сословных условностей, предрассудков семьи. Есть ли, на ваш взгляд, просвещённый взгляд, способ… построить мост через эту пропасть? Как дать таким людям шанс?»

Франсуа Леруа отложил вилку, его умные глаза задумчиво смотрели на Леонарда. Вопрос был неожиданным и откровенным. Учитель немного растерялся, почувствовав, что гипотеза не так уж гипотетична.

«Монсеньор, это… деликатный вопрос, — начал он осторожно. — Пропасть, о которой вы говорите, вырыта веками. Но мосты строят. Иногда их возводят силой характера и непоколебимой верой сами влюблённые, как герои тех самых романов, что мы обсуждаем с учениками. Иногда… требуется помощь извне. Союзника, обладающего влиянием и готового бросить вызов условностям.» Он посмотрел на Леонарда, словно примеряя на него роль такого союзника. «Финансовая независимость мужчины — ключевой момент. Герцог вряд ли отдаст дочь нищему, но может рассмотреть кандидата, доказавшего свою состоятельность, пусть и не рожденного в пурпуре. Новые времена, монсеньор… торговля, мануфактуры, наука — они открывают пути для таланта и энергии, пусть и не сразу ведущие в герцогские особняки.» Леруа сделал паузу, собирая мысли. «Еще один путь… изменить восприятие самого герцога. Показать ему в этом молодом человеке не выскочку, а достойного, полезного для семьи и, возможно, даже для его герцогства человека. Завоевать его уважение делом, а не родословной. Это долгий путь, требующий терпения и мудрости союзника. И… огромного мужества от самих молодых людей. Общество не прощает таких дерзостей легко.»