Книга Битва за сердцееда: Версальский фронт, страница 27 – Натали Карамель

Через час перед Еленой лежало некое подобие пейзажа. Фонтан все еще напоминал грустное существо, деревья были несколько угловаты, а перспектива слегка пьяна. Она откинулась на спинку скамейки, рассматривая свое творение, и вдруг рассмеялась — легкий, почти девичий смех, которого давно не слышали даже стены ее покоев.

— Ну что, Колетт? — спросила она, лукаво прищурившись. — Для первого раза, я полагаю, это… очень даже небезнадежно? Напоминает работы гениального пятилетнего художника, не правда ли?

Колетт, с трудом сдерживая смех, вежливо прикрыла рот рукой, но глаза ее смеялись.

— Мадам графиня абсолютно права, — прозвучал ее сдавленный от смеха голос. — И… и в нем есть искренность! Это ценно!

Капитан де Ларю, стоявший в почтительной тени чуть поодаль и сохранявший каменное выражение лица весь урок, вдруг кашлянул. Его скулы слегка порозовели. Он сделал шаг вперед, явно борясь с собой, и наконец произнес, глядя куда-то поверх головы Елены:

— Позвольте заметить, мадам… Ваш пейзаж… Он, несомненно… обладает характером. И… и в нем чувствуется старание. Это… не так уж плохо.

Елена повернулась к нему, все еще смеясь. Лучи солнца играли в ее глазах.

— Капитан, я прошу вас, не лгите из вежливости! — воскликнула она, но без злобы. — Я прекрасно вижу пропасть между моим… «творением» и тем, на что способна настоящая художница, как Колетт. Но я рада, что успела вовремя разглядеть ее талант и отправить учиться. Вот это было верное решение. — Голос ее смягчился, глядя на служанку, которая скромно потупилась, но на щеках у нее играл румянец от похвалы.

Капитан де Ларю перевел взгляд на Колетт. Его проницательные глаза, привыкшие замечать детали, вдруг уловили то, что ускользнуло от Елены в момент веселья. Как только его взгляд упал на девушку, она инстинктивно съежилась. Не просто смутилась — она отпрянула. Ее плечи напряглись, взгляд мгновенно метнулся в сторону, избегая встречи с его глазами, пальцы судорожно сжали край коробки с карандашами. На ее лице промелькнул не румянец смущения, а страх. Дикий, животный страх. Но не перед ним лично — перед мужчиной. Перед взглядом мужчины.

Капитан замер. Его лицо, мгновение назад порозовевшее, резко побледнело. Он едва слышно ахнул, как будто получил удар под дых. В его глазах мелькнуло острое понимание, а следом — жгучий стыд. И глубокая, беспомощная жалость. Он быстро отвел взгляд, уставившись на мраморный постамент фонтана, словно пытаясь сжечь его взглядом. Его челюсть напряглась.

Елена, уловив внезапную перемену в атмосфере, обернулась от своего рисунка к Колетт. Но девушка уже отвернулась, делая вид, что тщательно упаковывает карандаши. Лишь легкая дрожь в ее руках выдавала пережитый испуг. Капитан стоял, отвернувшись, его спина была неестественно прямой.

— Ну что ж, — прервала неловкое молчание Елена, вставая. Солнце вдруг показалось не таким ярким. — Думаю, на сегодня достаточно искусства. Пора возвращаться. Мари, Колетт, соберите вещи.

Они двинулись обратно к дворцу. Мари несла коробку с принадлежностями. Колетт шла, прижимая к себе альбом, взгляд устремлен в землю. Капитан де Ларю шел чуть позади, его обычная подчеркнутая вежливость сменилась тяжелым молчанием. Он больше не смотрел по сторонам с привычной бдительностью — его взгляд был обращен внутрь, туда, где гнездились только что обретенные знание и стыд.