Книга Летний сад, страница 224 – Полина Саймонс

– Ты это поимел в тюрьме?

– Да. И что?

– А… И тюрьма тоже была твоим выбором?

Остальные, сидевшие рядом, смущенно уставились на зеленую траву лужайки.

– Тюрьма не была моим выбором, – медленно заговорил Дадли. – Но скажи, немецкий орел на другой твоей руке… это твой выбор? Молот и меч на одной руке, свастика на другой? Да откуда ты явился, черт побери?

– Дад, хватит, здесь дамы, – сказал Джефф.

Дадли продолжил, словно не слыша:

– Нацисты не клеймили военнопленных эсэсовскими орлами. Знаешь, кто это делал?

– Я знаю, кто это делал, – мрачно ответил Александр.

– Советские! В Германии, когда захватили нацистские лагеря! Я знаю, потому что мы были в одном из них и видели, как обходились советские с одним из своих собственных пленных. Они это делали в знак уважения, когда человек ни в чем не признался, несмотря на жестокие пытки. Они его били, мучили, клеймили, а потом все равно расстреляли.

У Татьяны вырвался болезненный стон.

– К чему это ты? – спросил Александр, протягивая руку назад, чтобы коснуться ее, сказать: все в порядке, я здесь, это не меня расстреляли.

– Я к тому, – громко заявил Дадли, – что ты теперь можешь быть резервистом, но ты не служил в нашей армии во время войны.

Александр промолчал.

– За кого ты сражался?

– Я сражался против Гитлера. А ты?

– Мы с тобой никогда не были на одной стороне, приятель. Я это знаю. Ни у кого нет таких татушек. Эсэсовский орел – это знак уважения к нацистам, символ крайнего почтения, – они бы поставили такой до того, как передать кого-то в американский лагерь военнопленных… даже в такую чертову дыру, как Катовице. Нет, тебя взяли в плен слишком далеко на востоке, чтобы ты мог сражаться за нас. Американцы никогда не добирались туда, где ты был.

– Дадли, о чем ты говоришь? – спросил Стив, вставая и подходя к Дадли.

– Этот человек – самозванец! – заявил Дадли. – Он здесь прячется. Он служил в Красной армии. Немцы клеймили советских офицеров серпом и молотом, прежде чем их расстрелять. Советские клеймили советских дезертиров эсэсовским орлом, прежде чем расстрелять.

В их маленьком кружке повисло молчание. Все уставились на Александра, а он молчал, стиснув зубы, его глаза потемнели. Татьяна сжала его ногу. Они переглянулись. Она тихо сказала:

– Не думаешь, что нам пора уйти?

– Нет-нет, не глупи, останьтесь до фейерверка! – быстро сказала Аманда.

Девушки неловко заговорили. Джефф сказал:

– Я уверен, Дадли ошибается. Это просто какая-то ошибка, вот и все. – Вскинув брови, он посмотрел на Синди. – Син, знаешь что? Самое время потанцевать!

Все встали, кроме Татьяны и Александра. Даже Дадли умудрился поднять себя со стула.

– Отличная идея! – заявил он и, обойдя Александра, обратился к Татьяне: – Хочешь потанцевать, Танечка?

Александр встал так резко, задев Дадли, что тот потерял равновесие и упал.

– Дадли, – сказал Александр, поднимая Татьяну со стула, – если ты прав насчет меня, ты должен знать, что я сделаю, если ты еще раз до нее дотронешься.

Прежде чем Дадли, уже вставший на ноги, успел открыть рот, Джефф и Стив очутились между ними.

– Ребята, ребята, будет вам, – сказал Джефф, отталкивая Александра, а Стив оттолкнул Дадли.

– Алекс, да что с тобой? Здесь вечеринка. В доме моего отца. Дад, забудь все, пойдем со мной, я тебя познакомлю с Тео. Пойдем, он тебе понравится.