Онлайн книга «Летний сад»
|
– У миссис Брюстер кровь идет, – доложил он. Они бросились наверх. Миссис Брюстер сказала им, что ее сын, недавно вернувшийся из тюрьмы, побил ее, требуя отдать ему деньги, что платил за жилье Александр. Татьяна попыталась стереть кровь полотенцем. – Он со мной не живет. Он живет дальше по дороге, с друзьями. Мог ли Александр помочь ей в этом? Поскольку он тоже побывал в тюрьме, то должен был понимать, как обстоят дела. – Только я не вижу, чтобы ты колотил свою жену… Мог ли Александр попросить ее сына больше ее не бить? Миссис хотела сохранить деньги за аренду. – Он ведь просто истратит все на выпивку, как всегда, а потом впутается в неприятности. Не знаю, за что сидел ты, но он-то попал туда за нападение со смертельно опасным оружием. Пьяное нападение. Александр ушел, чтобы посидеть в соседнем дворе с Ником, но поздно вечером сказал Татьяне, что собирается поговорить с сыном миссис Брюстер. – Нет! – Таня, мне и самому это не нравится, но каким уродом нужно быть, чтобы бить собственную мать? Я поговорю с ним. – Нет! – Нет? – Нет. Тебя это слишком сильно задело. – Не так, – медленно произнес Александр ей в спину. – Я просто пойду и поговорю с ним, только и всего, как мужчина с мужчиной. Скажу, что бить родную мать недопустимо. Они шептались в темноте, сдвинув кровати, а Энтони тихонько похрапывал рядом с Татьяной. – А он скажет: да пошел ты, мистер. Занимайся своими делами. И что? – Хороший вопрос. Но возможно, он будет рассудителен. – Ты так думаешь? Он бьет мать ради денег! – Вздохнув, Татьяна слегка вздрогнула между двумя своими мужчинами. – Ну, мы не можем просто ничего не делать. – Нет, можем. Давай не вмешиваться в чужие неприятности. Нам и своих хватает. Она не знала, как заговорить о Сэме Гулотте; от холодного страха его имя застывало у нее в горле. Татьяна попыталась думать о чужих неприятностях. Ей не хотелось, чтобы Александр вообще приближался к сыну этой женщины. Но что делать? – Ты прав, – сказала она наконец, откашлявшись. – Мы не можем просто ничего не делать. Но знаешь что? Мне кажется, это я должна пойти поговорить с ним. Я женщина. Я маленькая. Я буду говорить с ним вежливо, как со всеми. Он не будет груб со мной. Она почувствовала, как Александр напрягся. – Ты шутишь? Он бьет свою мать! Даже и не думай подходить к нему! – Тише… Все будет в порядке. Александр повернул ее лицом к себе. – Я серьезно, – сказал он, и его взгляд был пристальным и немигающим. – Даже шага не делай в его сторону! Ни единого шага! Потому что полслова против тебя, и он никогда больше ни с кем не заговорит, а я окажусь в американской тюрьме. Ты этого хочешь? – Нет, милый, – мягко ответила она. Он разговаривал! Он ожил. Он поднял голос, пусть шепотом! Татьяна поцеловала его, и целовала, и целовала, пока он не ответил на поцелуи, а его руки не скользнули по ее ночной рубашке. – А я упоминал о том, как мне не нравится, если ты лежишь одетая в моей постели? – Я знаю, но с нами малыш, – шепнула она. – Я не могу раздеться рядом с ним. – Ты меня не одурачишь, – яростно возразил Александр. – Милый, он ведь ребенок, – сказала она, избегая взгляда Александра. – И, кроме того, моя рубашка из шелка, не из мешковины. Ты не заметил, что под ней ничего нет? Александр сунул руки под рубашку. – Почему ты плакала, говоря с Викки? – Что-то холодное и неприязненное послышалось в его голосе. – Что, ты скучаешь по Нью-Йорку? |