Книга Летний сад, страница 252 – Полина Саймонс

– Таня, моя мама сказала, что я могу и Сайку с собой взять! Вот здорово, правда?

Все в Луге было прежде так чудесно, но в последнее время остался только безмерный хаос. Что нашептала Бланка Давидовна Марине перед отъездом девочек? «Он будет завлекать, он будет заманивать, он погубит твою волю и твою силу, грамм за граммом, зернышко за зернышком, и прежде гладкое стекло станет острым от его действий. Он не будет знать отдыха, пока не поймает тебя в свои когти, потому что ты чувствительна, потому что можешь колебаться». Марина сказала, что не понимает, о чьих чайных листьях говорит Бланка, потому что, говоря это Марине, Бланка сжимала руки Татьяны. Но Татьяна поняла. И поняла благодаря лишь одному. Татьяна знала, что она, как и дед, не колеблется.

Купание в летний день

Озеро Ильмень – огромное, двадцать семь миль в длину, по очертаниям оно похоже на дельфина и окружено низкими берегами и высокими вязами. Озеро мелкое, не больше тридцати футов в глубину, и вокруг него много болот и илистых мест. Благодаря этому вода в нем теплая. Сотня речек и ручейков питают его, но лишь одна река начинается из него – река Волхов, она течет на север к озеру Ладога. На берегах Волхова и Ильменя стоит старый город, которому уже девятьсот лет, – Новгород, старейший город России. Новгород расположен идеально вдоль торгового маршрута с востока на запад; он процветал и рос в своих стенах, пока Москва не превзошла его в значении в пятнадцатом веке, а Санкт-Петербург, новая столица России, еще сильнее притушил его славу начиная с 1703 года.

Но древние руины в этом городе сохранились, и множество белых церквей с куполами-луковками были великолепны, несмотря на то что лишились золотых крестов на макушках. Река протекала через центр города, и стена Рюрика и Софийский собор соединялись каменным пешеходным мостом.

Татьяне нравилось гулять по мощеным улицам Новгорода с Пашей и Мариной, забираться на Рюрикову стену. Но в этот раз никаких экскурсий с дачи в город не было, лишь недолгие поездки на автобусе. Паши здесь не было, а Марине и Сайке не хотелось никуда ходить. Они желали только лениво валяться у озера и таинственно шептаться, а если Татьяна подходила ближе, они тут же предлагали ей уйти, разговор не для нее.

И Татьяна уходила. Маленькая дача тети Риты и дяди Бориса стояла на пологом склоне, шедшем к озеру, и была укрыта шатром вязов, создававших благословенное уединение. Татьяна читала, плавала и даже сама как-то раз съездила в Новгород. Вернувшись, она нашла девочек там же, где оставила их, лежащими на животе на одеяле, сдвинув головы.

Татьяна заметила, что тетя Рита и дядя Борис спорят больше обычного. Они ссорились всегда, но прежде в доме не было такого ощущения враждебности. Таких ссор Татьяна не понимала. В ее семье тоже спорили. Но здесь ее тревожило отсутствие любви.

Пока в доме ссорились тетя Рита и дядя Борис, а вне дома шептались Марина и Сайка, Татьяна предавалась мечтам. Она сидела, прислонившись к какому-нибудь дереву, и фантазировала о королеве Марго и Ла Моле. Что, если бы Марго не была королевой, выданной за короля? Что, если бы Ла Моля пытали, но не обезглавили? Что, если бы они сбежали, отправились на юг Франции, возможно, нашли бы какую-нибудь безымянную деревеньку и затерялись в ней? Они бы поженились. Остались в живых. Они были бы вместе. Какое счастье! Но как бы выглядела великая страсть королевы и простого человека в обычной жизни? Могло ли такое быть? Не превратилась бы со временем самая возвышенная любовь в тетю Риту и дядю Бориса?