Книга Татьяна и Александр, страница 199 – Полина Саймонс

– Нет, – ответил Александр. – Хочу немного здесь посидеть.

Проходили часы. Успенский спросил снова.

– Лейтенант, – ответил Александр поникшим голосом, совершенно не похожим на его обычный. – Я не уйду от него.

– Капитан! – воскликнул Успенский. – А как же тот ветер судьбы, который, по твоим словам, подгоняет тебя?

– Вероятно, ты неправильно меня понял, Николай, – не поднимая глаз, сказал Александр. – Я говорил, что он дует мимо меня.

На следующий день их схватила немецкая полиция, посадила в бронированный грузовик и привезла обратно в Кольдиц.

Охранники жестоко избили Александра и бросили его в одиночную камеру, где он просидел так долго, что потерял счет времени.

Со смертью Паши в нем умерла вера.

«Отпусти меня, Татьяна, отпусти. Прости меня, забудь меня, дай мне забыть тебя. Я хочу освободиться от тебя, освободиться от твоего лица, от твоей свободы, от твоего огня. Отпусти, отпусти, отпусти!»

Полет над океаном завершился, и с ним иссяк весь пыл его воображения. На него нашло оцепенение, сковало ему сердце, отупляющее отчаяние запустило щупальца в его сухожилия и артерии, нервы и вены, превратив его в камень и лишив надежды увидеть Татьяну. Наконец.

Но не окончательно.

Нью-Йорк, апрель 1945 года

В апреле американцы и русские провели массированное наступление в Германии, и в первую неделю мая Германия признала свою безоговорочную капитуляцию. Европейская война закончилась. На Тихоокеанском театре военных действий американцы продолжали вести кровопролитные бои, выбивая японцев с каждого мыса, с каждого острова.

Наступило и прошло 23 июня. Татьяне исполнился двадцать один год. Сколько времени, по словам людей, еще предстоит горевать, пока боль с годами не притупится? Сколько еще будет ходить стрелка на часах – тик-тик-тик, – пока безжалостные дни, и ночи, и месяцы не обточат камень горя, застрявший в горле, и он не превратится в гладкий камешек? Всякий раз, когда произносишь его имя или когда смотришь на его сына, этот камешек мешает дышать. На каждое Рождество, в твой день рождения, в его день рождения или 13 марта у тебя на целый день перехватывает дыхание. Летят годы, но все же печаль гнездится у тебя в душе, которая многое в жизни должна испытать. Счастье для себя, привязанность к другим людям, радость жить, радость от комфорта, от смеха твоего ребенка, от еды на тарелке, питья на столе, от каждой молитвы, от каждого рукопожатия.

Летом 1945 года Викки согласилась поехать на поезде в Аризону вместе с Татьяной и Энтони. Татьяна хотела взять отпуск, чтобы отпраздновать получение американского гражданства.

По пути, как Татьяна сказала Викки, им надо будет сделать короткую остановку в Вашингтоне, округ Колумбия.

На этот раз она не пошла в здание Государственного департамента, а терпеливо сидела на скамейке под деревьями на С-стрит вместе с Викки, которая курила, а Энтони играл на траве. Наконец Викки спросила:

– Ты это называешь короткой остановкой? У нас отпуск всего две недели.

Татьяна смотрела, как служащие неторопливо выходят на ланч. Она видела, как из здания вышел Сэм Гулотта и прошел мимо скамьи. Татьяна не узнала его. Он прошел еще десять ярдов и остановился. Татьяна повернулась, несколько мгновений он рассматривал ее, потом медленно подошел.

Подняв на него глаза, Татьяна сказала: