Книга Татьяна и Александр, страница 209 – Полина Саймонс

Вова говорит только:

– Не беспокойся, Александр. Мы позаботимся о Тане, когда ты уедешь.

Дома она беспомощно сидит перед ним на стуле со смущенным выражением на лице.

– Позволь спросить… – начинает Александр полным сарказма голосом.

– Шура, милый… – перебивает его Татьяна.

– Позволь спросить, – громче повторяет он. – Не перебивай меня! – Он вышагивает перед ней, как зверь в клетке. – Скажи-ка, долго ты будешь ждать, прежде чем позволишь Вове позаботиться о себе? О-о-о, а может, ты спросишь у Власика, умеющего играть на гитаре, на чем еще он умеет играть. Или хочешь, чтобы я сам с ним поговорил?

Она немного оторопело смотрит на него, но молчит. Она не сердится на него. Как может она сердиться, если знает, что он обожает ее, что он хотел бы только не так сильно любить ее.

– Отвечай, черт возьми! – требует он, с угрожающим видом подступая к ней.

Она сидит на стуле, прижав руки к груди:

– Умоляю тебя…

– Умоляй сколько хочешь! – сердито отвечает он. – Хочешь, чтобы я сам поговорил с Власиком? Или ты собираешься говорить с ним теми словами, которым я тебя научил, когда будешь скучать по мне?

У него горят глаза. Он хватает ее за плечи и приподнимает со стула.

Татьяна тянет его за руку:

– Отпусти меня!

Пятясь от него, она застревает между швейным столиком и кирпичной стенкой деревенской печки. После чего пытается протиснуться мимо него в открытое пространство избы, но Александр не дает ей пройти, слегка подталкивая ее к углу.

– Мы еще не закончили!

– Шура!

– Не повышай на меня голос!

– Шура! Перестань! – громко говорит она, снова пытаясь пройти мимо него, но он не выпускает, на этот раз толкая ее руками. – Я сказала, перестань! Перестань. Это все ерунда.

– Для тебя ерунда.

– Ты сошел с ума? – Она напирает на него. – Отойди в сторону.

– Заставь меня.

– Шура! – кричит она, изо всех сил пытаясь не заплакать, ее трясет. – Прошу тебя, перестань! – У нее дрожит нижняя губа; возвышаясь над ней, Александр ударяется головой о стену, а потом отступает. – Ты думаешь, Александр, что я буду меньше переживать из-за твоего отъезда, если ты это сделаешь? Думаешь, тогда я обрадуюсь твоему отъезду? Думаешь, что-то на свете может облегчить мне твой отъезд?

– Похоже, ты так считаешь, – говорит Александр, отодвигаясь от нее.

Татьяна смотрит на него, глаза у нее на миг проясняются.

– Погоди минутку. Это не про меня. Это совсем не про меня. – Она издает сдавленный стон. – Ты решил, что, вообразив себе, будто я таскаюсь с любым деревенским дурнем, охладеешь ко мне? Ты думаешь: «Если Таня меня предаст, мне будет легче умереть, оставить ее, забыть ее»?

– Таня, замолчи!

– Нет! Ты этого хочешь, верно? Вообразить себе худшее, и я уже не твоя жена, а какая-то бессердечная потаскуха – как здорово! – и мой муж свободен. Я потаскуха, моментально нашедшая тебе замену. – Она так расстроена, что сжимает кулаки.

– Таня, говорю тебе, замолчи, черт возьми!

– Нет! – вопит она, вскакивая на приступок печи, чтобы стать немного выше, немного храбрее. – Вот что тебе нужно! Представить себе что-то невероятное, чтобы избавиться от меня. – По ее лицу струятся слезы. – Ну а мне наплевать на это! – сердито произносит она. – Я не поддамся. Говори что угодно, но я не стану притворяться, будто готова пуститься во все тяжкие, чтобы тебе было легче расстаться со мной.