Книга Леди с дурной репутацией, страница 54 – Тереза Ромейн

У нее, конечно, куда более приятная роль, поэтому ей будет еще сложнее отвыкать от образа леди. Уже совсем скоро она сменит гладкий шелк на жесткий ситец, а ванну, которую сейчас готовят ей слуги, на умывание в тазу холодной водой.

Ей нужно смириться с неизбежностью конца и принять это как факт. Чтобы избавиться от воспоминаний, ей ни в коем случае нельзя превращаться в женщину, которая нуждается в Джордже — и не только в Джордже: в этой роли, в этой работе, в этом расследовании… Все это находилось в неразрывной связи, и она не могла отделить одно от другого.

Самыми трудными были вечера, когда ей приходилось рассказывать Джорджу о том, что она узнала, и они смотрели друг на друга так, словно она что-то недоговаривает, словно должно случиться что-то более важное. Молчание было неловким, напряжение завладевало всем ее существом, и Кассандра с трудом сдерживалась, чтобы не взорваться: «Останься со мной!» — но вместо этого слышала, как он желал ей доброй ночи, потом желала того же в ответ, как будто ни о чем больше не думала, и поворачивала ключ в двери, скорее для того, чтобы не дать себе выйти из комнаты, чем впустить кого-то внутрь.

Если бы она на самом деле была незаконнорожденной дочерью герцога, то обязательно затащила бы его к себе в постель. Или нет? Конечно, да! Все считали, что она из тех дамочек, которые способны и не на такое, тем более что и жили они под одной крышей, и оба не были ничем обременены, и…

Это было бы не в первый раз, когда Касс оказывалась в постели с коллегой по расследованию, но вот раздумывала об этом столько впервые, не достигая никакого результата. Все больше и больше ей хотелось, чтобы их соединение произошло по обоюдному желанию, а не потому, что этого жаждет она. Вот бы не было этого расследования совсем! Впрочем, тогда они никогда бы и не встретились. А может, так было бы даже лучше?…

Кассандра просто мечтала заняться с ним любовью, потому что он безумно ей нравился: его манера говорить, смех, чувство юмора, мягкая манера обходиться с ней — в общем, все!

Только вот не в правилах Кассандры Бентон было чего-то добиваться, даже если это что-то очень ей нравилось. Она прекрасно понимала: ей будет очень трудно выйти из этого дела с постоянной оглядкой на покинутую роскошь. Если она не справится с собой и предложит свое тело Джорджу, за этим последует и сердце, и тогда ей ни за что уже не стать прежней.

Каждый раз, когда требовался отдых от собственных мыслей, Джордж отправлялся на огороженный двор позади особняка. Здесь он когда-то повесил кусок доски и нарисовал на ней мишень для стрельбы из лука. Сюда мало кто заходил, разве что повариха, чтобы покормить или напоить цыплят, за которыми следила.

В это утро почему-то все было иначе. Вокруг никого не было, но он не чувствовал успокоения: мысли — настойчивые, назойливые, неотвязные, непредсказуемые — не давали собраться. И все из-за нее, Кассандры Бентон.

С той ночи после бала у Харроу он не мог забыть, как она выглядела — полуодетая, среди разбросанной одежды. Это была теперь не просто мисс Бентон или находчивая Касс, а женщина, совершенно покорившая его своим доверием. Он удерживал в себе это воспоминание осторожно, как стеклянный шар, чтобы не уронить и не нанести ему вред.