Книга Влюбленный маркиз, страница 58 – Валери Боумен

– Позвольте с вами объясниться, милорд. Я провела с вами ночь, потому что хотела вас, как женщина хочет мужчину, а не так, как проститутка ублажает клиента. Я уйду от вас, но деньги, которые не заработала, мне не нужны. Я вам не шлюха.

В ее голосе звучал арктический лед, а лицо превратилось в каменную маску, когда она резко развернулась и вышла из кабинета.

Глядя ей вслед, Джастин чувствовал, как в животе сжался комок от ненависти к себе за то, что все кончилось вот так. Но он бы лгал самому себе, если бы думал, что сможет оставить ее в покое. Прошлой ночью они совершили роковую ошибку: зашли слишком далеко. Что он мог бы ей предложить, кроме положения любовницы и, возможно, незаконнорожденного ребенка? Нет. Ей больно, но так будет лучше. Он все время был прав: он не создан для любви и никогда не сможет любить. Эмоции – это слишком хлопотно, от них одна боль.

Медлин уже позволила дать волю своим эмоциям: явно была уязвлена, когда уходила, гневалась и наверняка испытывала боль. И виноват в этом он, виноват прежде всего тем, что позволил ей приблизиться, коснулся ее, провел с ней ночь.

Что касается Медлин, то он наделал массу ошибок, но теперь по крайней мере мог все исправить. Он не сказал ей, что намерен жениться на Генриетте Хезлтон: это вызвало бы у нее множество вопросов, на которые ему совсем не хотелось отвечать. Чтобы обеспечить Медлин самые лучшие возможности, он весь день расспрашивал в клубе кому нужна прислуга, пытаясь понять, в каком доме ей будет лучше работать и жить. Особняк Холлингсворта оказался наиболее подходящим вариантом.

Джастин не ждал от Медлин благодарностей. Это самое большее и лучшее, что он мог сделать после того, как воспользовался ее слабостью. Конечно же, он понимал, почему она отказалась от денег, причем таким королевским жестом, но предложить был обязан. Он за это ее не винил. Вне зависимости от всего прочего расстаться было для нее благом. В конце концов она это поймет. А он проведет остаток жизни в попытках смягчить свою страшную вину.

Вернувшись к себе в комнату, Медлин побросала свои пожитки в мешок. Их у нее было немного, так что управилась быстро. На этот раз в глазах у нее не было ни слезинки: нет, она не горевала… ее душила ярость. Она описала круг по спальне: ах как хотелось что-нибудь сломать, разбить, чтобы снять напряжение! В присутствии Джастина ей удавалось сохранять спокойствие, но как только вышла из кабинета, все ее существо, словно лесной пожар, охватил гнев.

Как он посмел предложить ей деньги? Как посмел вести себя так, словно делает ей одолжение? Как посмел попытаться откупиться от нее, как от уличной шлюхи? Она что, какая-то помеха, от которой можно вот так запросто избавиться? Сегодня он решил жениться? И это сразу после ночи, которую провел с ней. Вот ублюдок!

Подумать только: она вообразила себе, что влюбилась в него! Нет, она не могла влюбиться в этого негодяя. А то, что она чувствовала с ним в постели, лишь смущало. Он ведь и словом не обмолвился о любви, ведь так? Наоборот: надумал жениться, а ее просто выкинул из дома как ненужную вещь всего через несколько часов после того, как они переспали. Нет, она, конечно, знала, что он не из тех, кто припал бы на одно колено и признался ей в любви, но было нестерпимо больно сознавать, что близость с ней ничего для него не значила.