Книга Влюбленный маркиз, страница 60 – Валери Боумен

– С чего ты взяла, что я знаю?

Элизабет усмехнулась:

– Ты станешь это отрицать?

– Возможно.

Он заставил себя поднять глаза на сестру.

Лиз стояла в агрессивной позе, со скрещенными на груди руками и явно не собиралась отступать.

– А с чего бы ей уходить, да еще так поспешно? Я знаю, что вчера вечером между вами что-то произошло, и не уйду, пока не услышу правду.

– Ничего ты не знаешь! – с пьяным упрямством заявил Джастин, выхватив из чернильницы перо и сжав его в пальцах. – Ей предложили место получше. Вот и все.

Элизабет прищурилась:

– А ты откуда знаешь?

Он вскинул брови и пожал плечами:

– Ну… мы об этом говорили.

– Значит, ты этого не отрицаешь?

– Не отрицаю чего?

Он сунул перо обратно в чернильницу и потер лоб.

Лиз раздраженно топнула ногой:

– Ты просто невыносим! Знаешь об этом?

– А тебе лучше не совать свой нос в дела, которые тебя не касаются! – Вот так, и никаких объяснений.

Лиз опустила руки и с неприязнью произнесла:

– Надо быть полным идиотом, чтобы отпустить ее.

Джастин запустил в волосы пятерню и покачал головой.

– Вот только не притворяйся, что тебе действительно была нужна камеристка.

Раздраженно взмахнув рукой, она ответила:

– Конечно, нет! И никогда не была нужна! Но ты все равно идиот!

Джастин начал злиться.

– Не знаю, что ты от меня хочешь! Я ничего не мог ей предложить. Ей лучше быть подальше от меня. Извини, что ты лишилась камеристки, но ничего, найду тебе новую.

Он придвинулся к столу и возобновил попытки изобразить, что погружен в чертову конторскую книгу.

– Отлично! Осталось только кое-что сделать.

Элизабет развернулась и решительным шагом покинула кабинет.

Джастин поднял глаза и взглянул на пустое место, где только что стояла сестра. Он заслужил все ее упреки: каждое слово, но не мог же он объяснить этой девчонке, что послужило причиной его поступка. Это было бы в высшей степени неуместно. Хотя Медди ни в чем не виновата. Во всем виноват только он, потому что повел себя, как похотливое животное. Зачем было заходить в гостиную, опять танцевать с Медлин, касаться ее, обнимать… Но теперь уже слишком поздно сожалеть. Он наломал дров, и пришлось срочно выправлять положение. Он не ожидал, что Элизабет его поймет, но так будет лучше для репутации Медлин.

Он сжал губы и тупо уставился на пустой дверной проем. Что, черт подери, Лиз хотела сказать этим своим: «Осталось только кое-что сделать». Ее слова не предвещали ничего хорошего, но он не пожелал остановить сестру и потребовать объяснений. Ей нужно время успокоиться и все хорошо обдумать. В конце концов она поймет, что так будет лучше. А если не настаивать на новой камеристке, будет и вовсе здорово.

Он сделал все правильно, черт побери. Поступил благородно. По-доброму. Так почему же ему так больно, словно его ударили под дых?

На следующее утро Джастин сидел за завтраком в полном молчании. Ему нужно было поставить в известность домашних, что скоро он объявит о своей помолвке с леди Генриеттой Хезлтон, но почему-то слова застревали в горле.

Его по-прежнему мучила головная боль, а Элизабет сидела надутая и явно не была расположена с ним говорить. Леди Уитморленд, очевидно, чувствовала, что за внезапным увольнением камеристки стоит нечто большее, и тоже молчала. Верная себе Джессика говорила за всех, пересказывая свежие светские сплетни, явно не обращая внимания на тревожное настроение остальных.