Книга Бандит Ноубл Солт, страница 113 – Эми Хармон

Бутч с Гасом вернулись в дом к Эмме, когда солнце казалось лишь рыжим мазком на потемневшем небе. Огастес объявил, что проголодался и вот-вот лишится сознания, если не поест. За день он проглотил три хот-дога, набил себе за щеки орехов в глазури, которые они купили с лотка, а на пароме прорыгал от начала и до конца «Братца Жака»^[26] – потому что на пристани перед паромом выпил фруктовой газировки.

– Это был лучший день в моей жизни, – утомленно объявил он, войдя вслед за Бутчем в прихожую и повесив на крючок шляпу и щегольской пиджак.

Джейн одевала сына с иголочки. Подумав об этом, Бутч вспомнил про кольцо у себя в кармане и понадеялся, что Гас не ошибся с выбором.

За ними следом в дом ввалились Ван и Сандэнс, пахнувшие доками и лошадиным потом, и сразу уговорили Огастеса после ужина сыграть с ними в покер.

– Можешь играть, только на этот раз не на деньги, – буркнул Бутч. – Мешка конфет, который я тебе купил, должно хватить на неделю. – И он выразительно посмотрел на Огастеса. – Джентльмены, предлагаю вам играть на конфеты. Вы еще поблагодарите меня, когда снова проиграете этому юноше.

– Почему ты вечно считаешь, что ты во всем главный, а, Бутч? – проворчал Ван. – Всего два дня прошло, а ты уже нами командуешь. Ты не можешь нам указывать, ясно?

– Я всегда так поступал. К тому же Гас еще ребенок. В десять лет рано привыкать к азартным играм.

– Он не ребенок, а настоящий шулер, – буркнул Сандэнс, но Огастес в ответ только рассмеялся.

Из кухни пахло свежим хлебом и маслом, и Бутч двинулся на запах в надежде стащить кусочек по пути наверх, к Джейн. Все потянулись за ним, привлеченные теми же запахами, и расселись вокруг стола. Эмма еще не накрывала к ужину, а значит, за столом можно было сыграть партию в покер.

На лестнице послышались тяжелые шаги, и в кухню вошел еще один постоялец, доктор Ласо. Бутч запомнил его фамилию, потому что Огастес сразу прозвал его доктором Лассо и сочинил хайку о том, что почтенный врач пожертвовал свои волосы на аркан. Доктор Ласо обладал густыми, кустистыми белыми бровями и лишь тремя длинными прядками волос, а Огастес уже управлялся со словами куда ловчее, чем Бутч.

– Джентльмены, кто из вас троих приходится мужем госпоже Туссейнт? – спросил доктор, что-то царапая в небольшом блокноте.

Ван и Сандэнс уставились на Бутча, ожидая его ответа. Бутч, весь залившись краской, отвечал:

– Я.

– Что ж, мистер Туссейнт… – Бутч не стал его поправлять, хотя Ван и хихикнул, подметив ошибку. – Мне жаль, но у вашей жены случился выкидыш. Срок был еще небольшой, двенадцать недель или около того. С неделю у нее будет кровотечение, как обычно во время месячных.

– Это еще что за напасть? – пробормотал Сандэнс.

Ван недоуменно взглянул на Бутча, но доктор, не обратив на них никакого внимания, уже пустился в профессиональные рассуждения, объяснил, каков его прогноз и какое лечение он назначил, словно не замечая, что перед ним сидят растерянные, ничего не понимающие мужчины.

– Я оставил ей лауданум, на случай если будут боли, но ей уже лучше. Выкидыш на раннем сроке мало отличается от обычных месячных. Тело знает, что делать. Порой женщина даже не успевает понять, что беременна. Думаю, она очень скоро поправится. Худшее позади. – Он рассеянно похлопал Бутча по руке, явно не переживая на его счет. – Мне жаль, приятель. Это всегда неприятно, и она, конечно, погрустит. Но она довольно молода. Уверен, у вас будут еще дети.