Книга Бандит Ноубл Солт, страница 110 – Эми Хармон

– Думаю, ты прав, Гас. – Ноубл присвистнул, взглянув на кольцо. – Вкус у тебя прекрасный, мальчонка. Признаю.

Они решили, что пальцы у Гаса примерно такие же, как и у Джейн, маленькие и тонкие, но ювелир не сразу согласился, чтобы Огастес брал в руки кольцо. Он словно боялся, что, коснувшись украшения, мальчик каким-то образом перенесет на него свой изъян. Правда, узнав, что именно выбрал Ноубл, ювелир сразу подобрел к Огастесу и позволил ему примерить кольцо.

– Вы, безусловно, сделали прекрасный выбор. Голубой сапфир в центре, в окружении бриллиантов, выглядит ново и неожиданно. Великолепное кольцо. Если оно не подойдет, приведите свою даму, и мы бесплатно подгоним его по размеру.

Ноубл купил кольцо и для себя, обычное, золотое, без украшений, и прямо в лавке надел его на палец.

На Уолл-стрит у них была назначена встреча с человеком по имени Джейкоб Гурвиц. Ноубл сказал, что мистер Гурвиц – его брокер, иными словами посредник, и Гас сразу вообразил, что тот работает только по средам, а в остальное время отдыхает. Но Джейкоб Гурвиц, невысокий, остроглазый, работал без выходных. Ноубл сказал, что он заключает сделки. И зарабатывает деньги.

Гас как мог старался называть Ноубла только папой, чтобы не ошибиться и не произнести не то имя. Брокер назвал Ноубла Роем Кэссиди и показал ему целый список акций, которые, по его мнению, следовало купить. Ноубл хотел снять деньги с одного из своих счетов и имел при себе собственный список акций, которые собирался продать.

– Я бы этого не советовал, мистер Кэссиди. Я бы не стал так поступать. Вы зарабатываете деньги, зарабатывали все время, пока длилась Паника^[23], и можете зарабатывать и дальше, если будете вести себя агрессивно.

В конце концов Ноублу пришлось заговорить с брокером сердитым, хотя и ровным тоном. Он велел Гурвицу сделать то, о чем его просят, а иначе он, Ноубл, отыщет себе другого посредника. Гурвиц немедленно перестал возражать, и к обеду Ноубл вышел из банка, унося в своем чемоданчике двадцать пять тысяч долларов. Он сказал Гасу, что на других счетах у него по-прежнему осталось больше денег, чем было, когда он открыл их в 1901 году.

– Я вложил деньги, и они принесли еще больше денег. Кажется, будто я их своровал, вот только это никому не вредит… и все по закону.

Они купили четыре хот-дога с лотка, стоявшего перед похожим на храм зданием фондовой биржи на Броуд-стрит, и зашагали, капая горчицей на мостовую, к зданию Блэра^[24], возле которого располагался черный рынок ценных бумаг. Ноубл непременно хотел показать Огастесу это место.

Огастес объявил, что в жизни не ел ничего вкуснее, уже через несколько шагов проглотил оба хот-дога, облизал губы и пожалел, что ему не досталось добавки.

Ноубл отдал ему половину своего хот-дога:

– Мне все равно нельзя занимать руку, вдруг стрелять придется.

С этими словами Ноубл подмигнул ему, но Гас тут же забыл про еду и принялся озираться в поисках плохих парней.

– А что вы будете делать с деньгами? – шепотом спросил он у Ноубла, отирая щеки платком.

Ноубл остановился, забрал у него платок и вытер пятнышко горчицы, которое Гас пропустил:

– Использую их, чтобы гастроли Джейн Туссейнт непременно состоялись. И чтобы никто не дергал ее за ниточки.

– Как будто она марионетка?

– Вот именно. Мы ее освободим.