Книга Бандит Ноубл Солт, страница 168 – Эми Хармон

Еще в поезде, расцепив вагоны, Ноубл cменил рубашку, а теперь надел выуженную из сундука Оливера соломенную шляпу с красной лентой, того же цвета, что и подтяжки, на которых держались его коричневые брюки. Ни пиджака, ни жилета на нем не было, и даже рукава рубашки он засучил, спасаясь от жары. Джейн не могла отвести глаз от его рук, от мышц и вен, так походивших на ручьи и холмы, что тянулись вверх от долин ладоней. Ей казалось, что его кожа с каждым новым часом напитывается солнцем и постепенно темнеет. Его ничто не тревожило, ничто не останавливало. Он был способен буквально на все. Он казался ей чудом. И ей предстояло его потерять.

Она гнала от себя эту жуткую мысль с тех самых пор, как миссис Гарриман развернула перед ней газету и сообщила последние новости.

Порой… мы в кого-то влюбляемся. И неважно, насколько это разумно. Неважно, каков наш избранник с виду и что успел натворить.

Так он сказал ей. И ровно так она чувствовала себя, глядя на эту ужасную статью. Миссис Гарриман спросила, нужна ли ей помощь, и она мгновенно отказалась. Ей не нужна помощь. Ей нужен Ноубл Солт, но она не могла представить, как его сохранить.

– Я ничего об этом не знаю, – пробормотала тогда она, и, кажется, миссис Гарриман ей поверила. Может быть, потому, что так и было.

– А что же мистер Кэссиди? – спросила миссис Гарриман, постучав пальцем по фотографии.

– Я не знаю никого с таким именем, – решительно ответила Джейн. – Эта история – просто нелепость.

Миссис Гарриман цокнула языком и покачала головой:

– Дорогая, я вижу, как вы расстроены. Я пригляжу за мальчиками. Прошу, остановитесь у нас, когда мы доберемся до Солт-Лейк-Сити. Места у нас очень много. Эдвард живет там с начала июня совершенно один, бедняжка. Мы говорим, что это наша дача, но это, конечно, скорее поместье. – Она улыбнулась и подмигнула Джейн. Она была так добра и так мало понимала в происходившем, что Джейн поспешила ее поблагодарить и поскорее ушла.

С тех пор Джейн чувствовала себя так, словно забилась в самый темный уголок своего сознания и не хотела оттуда выйти. Она старательно контролировала выражение своего лица и почти не задавала вопросов. Ноубл всякий раз старался ей ответить.

– Когда мы доберемся до Солт-Лейк-Сити… Что будет дальше?

– У меня есть друг, адвокат. Я ему доверяю. Мы пойдем к нему.

– А Ван и Сандэнс? – безжизненным тоном спросила она.

– Они поедут в Сан-Франциско. Им придется ехать кружным путем, но они справятся. Нам нужно разделиться.

Вану эта мысль пришлась не по душе.

– Я останусь с тобой, Бутч.

– Нет, не останешься. Ты поедешь со мной, Рип ван Винкль, – вмешался Сандэнс, глядя на него своими суровыми глазами, такими же безжизненными, какими Джейн казались теперь фиолетовые горы, что тянулись к небу всюду, куда бы она ни взглянула. – Мы поедем вперед, подыщем нам всем ночлег на сегодня и вернемся назад. Но завтра мы с тобой уедем.

* * *

Среди деревьев, прямо у реки, стояло с десяток хижин. Сандэнс взял внаем две из них, самые дальние, а потом вернулся к Бутчу и проехал с ним и его спутниками остаток пути.

Как только лошади были привязаны и накормлены, мужчины, раздевшись до подштанников, нырнули в реку. Джейн, не располагавшая подобной свободой, ушла выше по течению, сняла туфли, чулки, подняла юбку и уселась на плоском камне, не слишком заботясь о том, что платье промокнет.