Книга Бандит Ноубл Солт, страница 96 – Эми Хармон

– Подождите здесь, с вещами, – велел Бутч, останавливаясь у пустующей скамейки. – Я найму экипаж, чтобы нас отвезли подальше отсюда. И кстати, Джейн…

Она посмотрела на него. Лицо у нее было напряженное, в глазах читалось подозрение. Она чувствовала, что ее сыну не по себе, и сопереживала ему. Но у нее были и другие поводы для беспокойства. Она снова и снова поглядывала на «Адриатику», которая уже встала на якорь. По трапу, словно жуки по навозной куче, ползли вниз пассажиры.

– Где мы остановимся? – спросил он.

– В «Плазе». Я никому не говорила. Но… первоначальное расписание гастролей составлял Оливер. Может, он что-то сообщил Эшли. После его смерти я обговаривала все детали только с одним человеком. С мистером Хьюго. Нам нужно встретиться с ним, как только мы займем номера в гостинице.

– Или даже перед этим, голубка. – Все вокруг словно дышало опасностью, а Бутч еще не успел раскусить всех игроков. – Где его контора?

– Он обещал встретиться со мной за чаем. В полдень, в «Плазе».

– Вы назвали маму голубкой, – с улыбкой заметил Гас. – Это потому, что она теперь ваша жена?

Бутч почувствовал, как его лицо залила краска.

– Это просто обращение. Такое же, как Гас. – Он оглядел запруженную народом улицу в поисках экипажа, в который поместились бы три пассажира и весь их багаж.

– Мама теперь ваша возлюбленная?

– Моя мама называла меня голубком. Она всех нас так называла. Это просто слово, которое значит, что тебе не все равно.

– Слышишь, мама? Ноублу не все равно. Мама, а ты тоже его любишь?

– Огастес Максимилиан Туссейнт, – мягко осадила его Джейн. – Прошу, прекрати.

– Нет, погоди. Я придумал новое хайку. Для тебя, мама.

Бутч создал хайку-монстра.

– Джейн, Огастес, ждите здесь. Никуда не уходите. Я вернусь.

– Ноубл? – окликнула Джейн, но он уже зашагал прочь.

Отошел он совсем недалеко, всего на несколько шагов в сторону, желая получше рассмотреть все, что происходило на улице. Останься он на прежнем месте, у самой скамейки, и они с Гарри Лонгбау вообще не заметили бы друг друга. Но теперь судьба словно проговорила, с ухмылкой приобнимая его за плечи: «Ага, попался!»

– Это ты, Кэссиди? – спросил Сандэнс и машинально скользнул рукой по бедру, хотя при нем и не было пистолета. Он сидел на облучке экипажа, с хлыстом в руке, в кепке, как у заправского кучера, зажав в зубах сигару. Бутчу показалось, что Сандэнс будто с неба свалился. Он походил на безжалостного жнеца, явившегося забрать причитающихся ему мертвецов.

– Черт тебя раздери, – пробормотал Бутч. – Я сразу подумал, что это ты.

– Если бы я тебя не знал как облупленного, точно пропустил бы, – отвечал Сандэнс. – Ты откуда явился?

– Из Парижа.

– Из Парижа, – повторил Гарри, наматывая вожжи на оглоблю и не отводя своих ничего не выражавших глаз, которые Бутч так хорошо знал. – Ты не слишком-то изменился. Принарядился вот только. И бороду отрастил. Лицо перекроил, что ли?

– Нет. Это твой экипаж?

– Раньше был моего зятя. Это тебе не поезд. И не банк. Но всяко не хуже, чем приглядывать на ранчо за лошадьми. Когда ты вышел из игры… я решил, что мне тоже пора. Небось помнишь, в какую историю я вляпался в Чили.

История в Чили заключалась в том, что Сандэнс взялся играть в карты и устроил перестрелку. Он тогда убил человека. Бутч подкупил полицейских, помог ему выбраться из тюрьмы, и они сбежали. Закончилось все не слишком благополучно: едва они добрались до Боливии, объявился Ван, и дела пошли хуже некуда.