Книга Забыть о девочках, страница 69 – Жаклин Баблиц

Интересно, сейчас мама сильно грустит? Наверное, сильнее, чем по любимому певцу, потому что родную дочку жалко куда больше. Не то чтобы она умерла. По крайней мере, она думает, что не умерла. Но как это проверишь? Однажды она слышала, как бабушка кому-то рассказывала о малыше, который умер. Как он попал в… как там это называется?.. Чистилище. Этот маленький мальчик попал в чистилище младенцев, а вовсе не в рай, куда отправились остальные ее бабушки и дедушки.

Чистилище находится в другом месте, но где именно, она не знает.

Бабушка вроде говорила, что где-то посередине. Может, это как раз здесь? Она тут застряла, и никто не может ее найти, как того малыша. Как… привидение?

Она превратилась в привидение?

Так вот почему ее не слышит девушка за стеной? Та, что все время поет не те песни.

Так вот почему никто не приходит, чтобы забрать ее домой?

Или хотя бы в рай?

А вот и солнце…

Она закрывает глаза и изо всех сил пытается услышать маму.

Но слышит совсем другой голос.

Уже прошла половина последнего дня Рут в Марама-Ривер, а Роза все спит.

– У нее похмелье после вчерашнего, – отвечает Юнона на вопрос Рут, что с ее матерью. – Ничего страшного, панадол и сон все поправят.

На улице до сих пор идет дождь. Поскольку все равно пока заняться нечем, Юнона предлагает сыграть в карты. И выбирает покер. Посреди четвертой партии она кладет карты на стол рубашкой вверх и вздыхает:

– Прошу, не выставляйте маму из-за этого в плохом свете. Обычно она столько не пьет. Думаю, просто перенервничала и не смогла вовремя остановиться, понимаете?

– Я и не собиралась выставлять ее в плохом свете… – пытается возразить Рут.

– Она неплохой человек. – Юнона не дает ей закончить. – И пытается быть хорошей матерью. Хотя мне иногда приходится себе об этом напоминать.

Прежде чем Рут успевает ответить, Юнона вновь берет в руки карты.

– Ну что, Рути, – надменно произносит она. – Посмотрим, обставите ли вы меня на этот раз.

И раскрывает карты: четыре туза. Девица раскладывает их веером перед Рут и ухмыляется.

Гордая собой, словно только что показала удачный фокус.

Около часа дня Роза наконец выходит из спальни и удивленно смотрит на Рут, будто не предполагала увидеть ее на своей кухне.

– Достал меня ваш подкаст, – говорит она, как если бы они только что вели об этом разговор. – Я отзываю согласие на запись. Вычеркивайте мое имя из списка и ищите кого-нибудь другого.

– Мама!

Юнона явно не ожидала такого поворота. Она переводит взгляд с матери на Рут и обратно и тихонько присвистывает.

– Что-то вчера случилось, когда я ушла спать? – спрашивает она. – Все это как-то неожиданно.

– Хватит, Юнона! – резко осаждает Роза. – В последнее время ты стала чересчур разговорчивой.

Если девочка и огорошена тоном матери, виду она не показывает – наоборот, корчит ей в спину гримасу, когда та возвращается к себе в спальню.

– Эта женщина порой страдает раздвоением личности, – заявляет Юнона. – Простите ее.

Рут слегка пожимает плечами, пытаясь скрыть разочарование. Отказ Розы от участия в подкасте значит больше, чем Юнона может себе представить. Хоть сам подкаст и ненастоящий, но причина, по которой необходимо разговорить Розу, очень весомая. Рут не знает, можно ли верить хоть чему-то из того, что она до сих пор услышала. И от Розы, и от Эмити. Иногда казалось, что обе они готовы в чем-то признаться.