Книга Забыть о девочках, страница 81 – Жаклин Баблиц

Рут объяснила, что есть люди, для которых такие вещи – сущий пустяк, а затем заверила Хелен, что человек, предоставивший ей информацию, очень скрытен. На самом деле, заявила Рут, о том, что Хелен нашлась, она никому не сказала. Пока что. Эти два слова заставили Хелен вздрогнуть, и она пригласила ее войти. Не то чтобы Рут шантажировала или угрожала, она лишь произнесла фразу «Пока что» с достаточной долей сомнения, будто в любое время может передумать.

– Наверное, мне очень повезло, что так долго удавалось оставаться незамеченной, – говорит Хелен. – Хотя вам, Рут-Энн, придется меня простить: я не в восторге от вашего появления.

Чинно скрестив ноги у щиколоток, она сидит в кожаном кресле коньячного цвета, расположенном чуть под углом к дивану. На таком близком расстоянии от нее Рут не может понять, выглядит Хелен моложе или старше своих семидесяти лет. Хорошая стрижка, осветленные пряди волос, французский маникюр, идеально выглаженный льняной брючный костюм – женщина явно следит за собой. Но есть в ней какая-то стеклянная хрупкость. Единственное, что Рут может утверждать наверняка: Хелен Хальворсен спокойнее Эмити и не так страдает переменами настроения, как Роза. Хотя мало чем выдает себя.

Пока что.

– Понимаю, что для вас важна анонимность, – уверяет Рут, надеясь, что эти слова звучат сочувственно. – Хелен, я не собираюсь зарабатывать на вашем прошлом. Мне просто нужно понять кое-что из вашей жизни. И если вы доверитесь мне, я хотела бы поделиться вашими переживаниями с теми, кто хочет – и даже должен – их услышать.

Как там, по словам Эмити, говорил Итан?

– Я очень ценю доверие, – добавляет она, глядя прямо в глаза Хелен.

Если фраза о чем-то ей и напомнила, Хелен этого не показывает, лишь легкая улыбка появляется на губах.

– Если это все, чего вы от меня хотите, Рут-Энн, то, вероятно, мы сможем договориться. Мои истории в обмен на… конфиденциальность.

– Разумеется, – кивает Рут, и в тот же миг в соседней комнате звонит телефон.

Хелен бросает мимолетный взгляд в сторону, откуда идет звук, затем вновь смотрит на Рут.

– С чего мне начать?

Звонок за стеной умолкает, но почти сразу раздается снова.

– Кто-то очень настойчив, – говорит Хелен, вскидывая брови. – Если позволите, я отвечу, прежде чем мы начнем.

– Конечно, – отвечает Рут.

Хелен встает и выходит из комнаты.

Рут слышит, как она снимает трубку и долго слушает, не отвечая. Затем, когда она все-таки начинает говорить, слышен отчетливый щелчок – закрылась дверь.

Оставшись в одиночестве в гостиной, Рут осматривается по сторонам и думает, что можно сказать о хозяйке. Какими бы продуманными ни были детали (а их тут немало), комната подчеркнуто лишена личных вещей. Нет портретов на стенах, нет заботливо расставленных на полках с книгами фотографий. Вот что связывает квартиру Хелен с домом Малвэйни, думает Рут. Ощущение белых пятен в истории, вымаранных вещей.

Что ты поместишь в рамку, если твой муж лишил жизни двенадцать девочек-подростков? Станешь ли ты хранить его подарки? Украшения и открытки? Рут невольно вздрагивает. Как насчет писем? Судя по обстановке в квартире, Хелен Хальворсен могла легко потратить десять тысяч долларов, если бы ей сильно были нужны эти письма.

Рут встает с дивана и подходит к стеллажу, пытаясь избавиться от пробежавшего по коже холодка. Она проводит пальцем по корешкам книг на уровне глаз – в основном норвежские названия. Некоторые авторы ей знакомы: до пятилетнего перерыва в расследовании убийства Рут запоем читала скандинавский нуар. Хелен, похоже, тоже поклонница этого жанра, да и вообще детективов. Чуть выше скандинавского нуара – полка с книгами в мягких обложках англоязычных писателей вроде Артура Конан Дойла, Агаты Кристи и Рэймонда Чандлера вперемежку с современными детективами в твердых переплетах.