Книга Забыть о девочках, страница 89 – Жаклин Баблиц

Эта девочка прижимается к мужчине в форме, заслоняющему от яркого света рядом с одним из домов на Лонгвью-роуд. Тот самый проклятый дом с заклеенными бумагой окнами. В нем синий восковой мелок, и цепи, и зловонная кровать, и на стене три нацарапанных не тем цветом солнца.

Это был не фокусник.

И не тот человек с мятным запахом изо рта, который грубо оттолкнул ее руку в машине и запер ее в этой комнате. Когда дверь открылась, вошел некто с добрым лицом и большими мягкими руками. Человек, который спросил, как ее зовут, и назвал свое имя.

– Теперь все будет хорошо, – сказал он.

За его спиной были еще люди. Они казались гигантскими игрушечными солдатиками, но она сосредоточилась на этом добром лице и на этих мягких руках и хотела верить этому незнакомцу. Когда он разорвал цепи. Когда поднял ее на руки из этой вонючей кровати и понес, будто она совсем маленькая. Когда настоящее солнце ударило в глаза и она уткнулась лицом в его твердое, теплое плечо, а он называл ее по имени, успокаивая:

– Теперь все будет хорошо, Рути.

И в тот миг она ему поверила.

Коннектикут, май 1996 года

Бет Лавли пропала.

В хобенскую полицию об ее исчезновении сообщили лишь спустя несколько часов. Важных часов. Часов тревоги и сомнений. Часов ожидания у двери и блуждания по улицам. Часов тяжелого камня на сердце; часов безотчетной надежды, что ничего не случилось.

Только бы ничего не случилось. Не может быть, чтобы случилось. Что, если все же случилось… И так часами по кругу.

Она возвращалась домой с тремя одноклассниками. Как всегда, зашли на игровую площадку напротив школы.

– Когда вы в последний раз ее видели?

– Не знаю, – твердят они.

Не знаю, не знаю, не знаю…

Это другие дети – те, что сегодня вечером будут лежать в своих кроватках, те, чьи родители будут спать на полу рядом с этими кроватками, пока не установят дополнительные засовы на окна и цепочки на двери.

Это другие дети – те, что вернулись домой.

Они не знают, что случилось с Бет Лавли.

Она была на игровой площадке. Была вместе с ними.

А потом пропала.

Двадцать четыре часа. Сорок восемь. Пятеро суток. Неделя. Надежда превращается в террориста. В тирана, подсовывающего слабые утешения: «Есть информация, что вчера ее видели в Нью-Хейвене».

И приступающего к жестокой расправе.

Этот браслет мы нашли около клена, узнаете его? У границы штата обнаружены останки ребенка. В нашей базе данных одна тысяча двести семь сексуальных маньяков. ФБР хотят с вами поговорить, мистер и миссис Лавли. Есть вероятность, что ее вывезли в другой штат. Мы бросаем на это все силы, Билл. Мы найдем ее, Пэтти.

Они не могут ее найти.

Кому-то известно, где она. Кому-то известно, чьих рук это дело. Инспектор Кэнтон твердит это Биллу и Пэтти Лавли при каждой встрече. Они знали его еще мальчишкой; в этом городе все его знают. Сейчас он красивый молодой человек, чей обожаемый хвостатый приятель по кличке Джон Дуглас учуял запах Бет у качелей, пошел по следу вдоль улицы и вернулся обратно. Будто она ходила по кругу между дорогой и площадкой. И не могла выбраться из него.

Не могла вернуться домой.

– Кому-то известно, – вновь и вновь напоминает Кэнтон ее отчаявшимся родителям.

Кому-то известно, что с ней случилось.

С Рут-Энн провели беседу о незнакомцах.

Сейчас все взрослые о них говорят. Потому что исчезла та девочка. А у Рути исчезла кошка Нэла. Она переживает за свою любимицу, а родители, похоже, больше волнуются о той девочке, которую никто из них в жизни не встречал. И все время повторяют: «Ты ведь это знаешь, Тыковка, да? Нельзя разговаривать с чужаками!»