Книга Прежде чем ты узнаешь мое имя, страница 62 – Жаклин Баблиц

Кто она такая?

Подгоняемая собственными страхом и смятением, через двадцать с лишним часов после того, как она обнаружила мое тело на скалах, Руби Джонс снова отправляется на мои поиски.

«Спасибо», – шепчу я, когда она тянется к своему ноутбуку и начинает искать в Интернете все, что может узнать об этом деле. Потому что, даже если она еще не до конца это понимает, Руби сознательно решила не забывать меня. Хотя, если бы она забыла обо мне, то ей, без сомнения, стало бы гораздо легче.

Ей так много нужно узнать. О себе. О мертвых девушках. Определенно будет нелегко, но в данный момент важнее всего то, что Руби решила держаться за меня так же крепко, как я цепляюсь за нее.

Маловероятно, что она занималась проституцией.

Не похоже, чтобы она спала на улице.

Судя по одежде, она принадлежала бедным слоям среднего класса.

Лента с места преступления развевается над камнями. К поискам, которые завершались и возобновлялись вновь, были привлечены полицейские собаки. Сильный дождь усложнил задачу, перевернул землю, подняв на поверхность грязь предыдущих дней и смыв любые следы, которые преступник мог оставить в то действительно важное утро. Значит, самая главная улика, с которой им сейчас приходится работать, – это мое тело. То немногое, что осталось от меня, и вещи, которые он навязал мне.

Имеются свидетельства борьбы.

Мое досье заполнено подобными заметками, пустыми словами, которыми можно описать любое преступление. Вещественные доказательства, найденные на месте, промаркированы, упакованы и отданы на экспертизу. Образцы, что возвращаются из лаборатории, пробиваются по базе данных. Говорят, что первые сорок восемь часов являются самыми важными, но время идет, а разоблачения так и не происходит, никакого совпадения, никакого имени. Во главе с детективом О’Бирном дюжина мужчин и женщин превратили меня в вопрос, ответ на который ускользает от каждого из них.

«Выведать ее секреты не так-то просто», – говорят они друг другу, как будто мертвая девушка способна помочь им.

Детектив О’Бирн – другое дело. Он так легко от меня не откажется. В первые дни расследования он думает обо мне, как о песне, которую не может до конца вспомнить. Как о мелодии, что когда-то знал, но теперь может вспомнить только ее фрагмент, ноту, повисшую в воздухе, которая повторяется снова и снова. Название песни вертится на кончике его языка, но он никак не может его вспомнить. Не может добраться до того места, где поют другие люди, другие мужчины. Я вижу, как он старается изо всех сил, вижу, как зажмурившись прикладывает толстые пальцы к вискам и давит на них, упираясь локтями в стол.

Нота зависает между нами. Детектив знает, что близок к разгадке.

Однажды кто-то сфотографировал его в подобной позе, распечатал фото и подписал «Мыслитель». Оно все еще прикреплено к какой-то захламленной стене участка, среди десятков других снимков людей, мест и давно раскрытых убийств. Неважно, что настоящий Мыслитель держит руку у рта. Фотограф распознал намерение, обращение к самому себе, то, как офицер раз за разом перебирает в голове мысли, пока не найдет в них одну крупицу истины. Детектив О’Бирн знает лучше остальных – правда всегда хочет быть высказанной. Он уверен, что совсем скоро доберется до истины и найдет мужчину, который это сделал, потому что на телах убитых девушек всегда остаются подписи и визитки. Вот почему он постоянно возвращается к списку потенциальных орудий преступления. Проводит большим пальцем по каждому пункту, переставляет их местами. Что-то округлой формы с невероятной силой обрушилось на правый висок. Свежее кровотечение. Первый удар, когда она все еще была жива. До того, как чьи-то руки коснулись ее шеи, до того, как ее раздавили, задушили до смерти.