Онлайн книга «Прежде чем ты узнаешь мое имя»
|
– Дело в том, что как только кровоснабжение мозга прекращается, – говорит Джош сейчас, – будь то от шока, как случилось со мной, или от удушения, – произнося это, он смотрит прямо на Руби, – все остальное перестает работать весьма быстро. По-видимому, первыми исчезают наши самые человеческие качества. Самоощущение, осознание времени. Память, язык. По сути, мы деградируем, становясь все более и более примитивными. Опираясь на это, я бы сказал, что мы способны понять, когда находимся в процессе смерти, но к тому времени, когда мы до нее добираемся, нам уже непонятно, были ли мы живы когда-то вообще. – Хотя исследования показали, – подхватывает Сью, – что в момент смерти некоторые люди испытывают всплеск мозговой активности, что является полной противоположностью бессознательному состоянию. В ма-шине был момент, когда Лиза пришла в себя, открыла глаза и посмотрела прямо на меня. Как будто вернулась, как будто с ней все было в полном порядке. А потом… через секунду, она ушла навсегда. – Ты никогда не рассказывала мне об этом, – мягко говорит Ленни, сжимая руку Сью. – О том, что произошло до того, как они вытащили меня из машины? Полагаю, что нет. Не люблю вспоминать подробности. В любом случае, – Сью промокает глаза уголком салфетки, – я не хочу останавливаться на этом. Неожиданный всплеск мозговой активности непосредственно перед смертью, по-видимому, довольно распространен. Если хотите, что-то вроде последней вспышки человечности, посланной в этот мир. Руби вскоре понимает, что на заседаниях Клуба Смерти эмоции текут, как вода; иногда идет непрерывный поток слов и идей, иногда его прерывает боль воспоминаний. Но даже тогда, пусть и с трудом, что-то истинное и искреннее прорывается наружу. Например, мягкая улыбка Сью, посланная Ленни, или застенчивая ухмылка Джоша, когда он замечает, что сегодня вечером история о его несчастном случае, похоже, приобрела более драматичные очертания. Тогда получается, что всеми движут одни и те же вопросы и тревоги, одна и та же потребность преодолеть свои нынешние рамки восприятия. Руби никогда раньше не участвовала в разговоре, который казался бы таким откровенным и честным. Ее друзья замечательные, веселые, добрые и умные люди, но в основном они говорят о работе и выходных. Они планируют вечеринки и совместные каникулы в Таиланде. Встретившись на чьем-то диване или в темном углу городского бара, они обсуждают повседневные, вполне обычные вещи. Иногда они спорят о политических взглядах или посещают митинг против или в поддержку чего-либо. Тем не менее, по большей части у ее австралийских друзей есть негласное правило – не копать слишком глубоко. Эш такой же. – Нам не обязательно говорить обо всем, – сказал он однажды. Как будто она сказала слишком много, хотя по правде, слишком мало. После приступа, казалось бы, необоснованной паники на следующее утро после поминальной службы в парке, Руби была осторожна с Эшем. Хотя они по-прежнему часто переписываются, большинство их сообщений стали безликими, вежливыми, как у людей, которые больше думают о том, чего говорить не стоит, чем о том, что стоит высказать. После того, как Руби так много скрывала от Эша – от всех, кто остался дома, – для нее волнующе оказаться в центре такого насыщенного, содержательного разговора. Она никогда бы не подумала, что подобное возможно с людьми, которые ей едва знакомы. Хотя, безусловно, этот вечер дал Руби шанс лучше узнать своих соседей по столу, высветил некоторые их качества, чего не удалось сделать первому совместному завтраку. Например, она быстро понимает, что Сью, с ее коротко подстриженными седыми волосами и выступающими скулами, излучает спокойную, завидную уверенность, независимо от того, выбирает ли она вино или высказывает свое мнение. Эта женщина одна путешествовала по миру, она совсем не считает нынешнее одиночество Руби странным и не хочет показаться бесполезной своей новой знакомой. |