Книга Топор, страница 25 – Дональд Уэстлейк

Дома больше никого нет? Все дочери в университете? Или со своими неприемлемыми любовниками? Как я ненавижу их за то, что они устроили эту неразбериху, заставили эту женщину принять меня за кого-то другого, напасть на меня, разглагольствовать, обнаружить пистолет. Где на этот раз аккуратность, эффективность, безличность?

Я вся дрожу. Я вспотела, и мне холодно. Я едва могу удержать «Люгер», который сейчас убираю во внутренний карман ветровки, а затем бегу рысцой, придерживая его левым предплечьем.

Я не знаю, есть ли движение, я не знаю, наблюдают ли за мной тысячи людей или никто. Я знаю только, что есть лужайка с этим ужасным мертвым мешком на ней, и есть пустое поле, и есть «Плимут Вояджер».

Я уезжаю, крепко вцепившись в руль, потому что у меня дрожат руки. Все мое тело дрожит. Я заставляю себя ехать в течение десяти минут подальше оттуда, подальше от этого района, соблюдая ограничение скорости, соблюдая все правила дорожного движения. Затем, наконец, я позволяю себе съехать на грунтовую дорогу и там, вне поля зрения, позволить тряске завладеть мной. Тряска и страх.

Вид лица этой женщины. Воспоминание о том, как она бежала, и моя рука подняла пистолет, а потом она упала. Ее муж с выпученными глазами, отупевший от ужаса и горя.

Это ужасно. Ужасно. Но что я мог сделать? С того момента, как она сняла плащ, что я мог сделать по-другому?

Что я здесь начал? На каком пути я нахожусь?

Как только я понял, что мне нужно делать, после той бессонной и полной отчаяния ночи, я еще трижды просмотрел резюме, и с каждым разом я становился все более холодным, критичным и реалистичным. Этот человек? Конкуренция для меня? Образование отличное, послужной список выдающийся, но не в моей области. Настоящая находка для какого-нибудь работодателя, но не для Arcadia Processing. Не для моей работы.

И так постепенно я сократил количество сотрудников до шести. Шесть резюме от людей, которые из-за своей истории работы, образования и географического положения были моими настоящими конкурентами. Мне пришлось учитывать местоположение, потому что я знал, что это сделает большинство работодателей. Они не любят оплачивать расходы на переезд, если только они абсолютно не могут найти квалифицированного специалиста, который уже живет в пределах досягаемости. Поэтому я решил не беспокоиться о ярких звездах в Индиане и Теннесси. Их конкуренция была ближе к домашней.

Я с самого начала осознал иронию в том, что планировал сделать. Эти люди, эти шесть экспертов по менеджменту, Герберт Коулман Эверли, Эдвард Джордж Рикс и другие, не были моими врагами. Даже Аптон «Ральф» Фэллон не был моим врагом, я знал это. Враг — это корпоративные боссы. Враг — акционеры.

Все это публичные корпорации, и каждой из них движет стремление акционеров к возврату инвестиций. Не продукт, не опыт, и уж точно не репутация компании. Акционеры не заботятся ни о чем, кроме возврата инвестиций, и это приводит к тому, что они поддерживают руководителей, сформированных по их образу и подобию, мужчин (а в последнее время и женщин), которые управляют компаниями, о которых им наплевать, руководят рабочими, чья человеческая реальность никогда не приходит им в голову, принимают решения не на основе того, что хорошо для компании, персонала, продукта или (ха!) потребителю или даже высшему благу общества, но только на основе рентабельности инвестиций акционеров.