Книга Топор, страница 27 – Дональд Уэстлейк

Мы также видим дочь и то, какая она замечательная. Совсем не такая, как наша Бетси. Джун — или Джуни, как назвала ее мать, когда по ошибке накричала на меня, — хитрая, угрюмая, скрытная девушка, хорошенькая по-лисьи, часто бросающая косые взгляды и мимолетно улыбающаяся. Очевидно, она в восторге от того, что вызвала такой эмоциональный переворот в мужчине, что подтолкнула его к убийству ее родителей, хотя так же очевидно, что она не может признаться ни в восторге, ни в уверенности, что на самом деле это сделал Рингер. Камера покидает ее так быстро, как это пристойно.

И тут мы видим жену Лью Рингера, заплаканную и ошеломленную, на мгновение в дверях скромного дома на скромной городской улице. Она смотрит на ЖУРНАЛИСТОВ на своей лужайке и хлопает дверью, и на этом статья заканчивается. Мы переходим к Северной Ирландии, где убийства происходят гораздо чаще и с гораздо меньшими причинами.

После новостей и перед ужином, пока Марджори уходит на кухню, я, как обычно, удаляюсь в свой кабинет. Пришло время решить, какое из моих резюме будет следующим. У меня осталось четверо, а потом мистер Фэллон.

Но почему-то я не могу думать ни о чем из этого. Я даже не могу открыть ящик с файлами и достать папку с этими резюме. Меня охватывает сильное уныние.

Я пытаюсь отговорить себя от этой инертности. Я говорю себе, что до сих пор мне все сходило с рук, никто меня не подозревает и даже не думает обо мне. Я говорю себе, что это хорошее начало, даже если вторая экспедиция была намного более неряшливой и эмоционально изматывающей, чем первая. Но почему в конце не могло оказаться, что тот был худшим из них, и что с тех пор им всем было легко, так же легко, как Эверли?

Но это не работает. Я обескуражен, и ничто меня из этого не выведет. Я не могу остановиться сейчас, я это знаю, иначе все, что было до этого момента, будет напрасным. Теперь, когда я зашел так далеко, я должен идти дальше. И я должен сделать все это как можно скорее, и я напоминаю себе, почему я должен сделать все это как можно скорее.

Дело в том, что эти огромные волны увольнений проходят по отраслям одна за другой. В автомобильной промышленности прорезается полоса, и затем там на некоторое время все затихает. За кровопролитием среди телефонных компаний следует мир. Компьютерная индустрия пожертвует тысячами своих сотрудников, а затем успокоится.

Ну, последнее сокращение в бумажной промышленности произошло два года назад, когда я получил эту должность. Все эти резюме в моих файлах исходят от людей, уволенных примерно в одно и то же время, в период от шести или семи месяцев до меня до периода через шесть или семь месяцев после меня. Это группа, это кадровый резерв, это люди, о которых я должен заботиться.

Но сокращения носят циклический характер и в конечном итоге возвращаются. Если я не буду быстро продвигаться вперед, не избавлюсь от конкурентов, не избавлюсь от Фэллон и не закреплюсь на этой работе, я могу внезапно обнаружить целую новую волну резюме, заваливающих почту. И они придут, целая новая группа людей после моей работы, и некоторые из них тоже будут настоящими конкурентами. Новые конкуренты.

Шесть — это много, но с шестью, думаю, я справлюсь. Семь, если считать Фэллона. Но дюжина? Две дюжины? Невозможно.