Книга Наагатинские и Салейские хроники, страница 226 – Екатерина Гичко

– Почему? – удивилась Риша. Хариду явно нравилась компания в лице незнакомки.

– Она была его любовницей до того, как вы поженились. О, не думай, отец верен тебе, – Риш сурово свёл брови. – Но госпожа Диша очень упрямая особа, и ей было сложно отказаться от положения любовницы хайнеса. Поэтому отцу пришлось указать ей на дверь и запретить появляться при дворе. Слышал, это сильно ударило по её самолюбию, и она поклялась не отступать и не упустить возможность возвыситься снова.

Саврий с укором воззрился на господина, но ни Узээриш, ни встревоженная Риша взгляда не заметили.

Лийриша никакой госпожи Диши не помнила, но она многое не помнила. Волнение узлом завязалось в груди, пальчики задрожали, и она чуть ли не со слезами посмотрела на Узээриша.

– Не переживай, я запрещу ей здесь появляться, – благородно заявил Риш. – Ну или отец запретит…

– Почему он её не прогоняет? – голос Риши задрожал.

– Папа очень вежлив, да и… – Узээриш прищурился и умолк. Продолжил только после минутной паузы. – Риша, ну он же живой мужик, которому хочется женского тепла и ласки. Собственная жена сторонится его, смотрит, как на чужого… Он чувствует себя потерянным, ненужным и нелюбимым. А тут женщина, которая смотрит на него с обожанием. Нет, ты не думай, он не будет тебе изменять! Просто ему хочется немного согреться. Не расстраивайся, погреется и вернётся к тебе.

Риша уставилась на его ехидно-доброжелательное лицо почти с ненавистью и, подобрав юбки, бегом бросилась к лестнице.

Саврий проводил её сочувствующим взглядом и уставился на довольно скалящегося господина.

– Ваш отец будет недоволен, – предрёк помощник.

– Я просто помогаю этой идиотке быстрее определиться со своими чувствами, – пожал плечами Узээриш. – А то так и будет нос под крылом прятать. Под моим…

Риш негодующе фыркнул, припоминая события прошлой ночи.

Молодой хайнес специально постарался закончить все дела пораньше, чтобы провести вечер и ночь в гнезде, нежа истерзанные беспокойством инстинкты семейным теплом и уютом. Да и привык он уже заместо отца, пока тот долго болел, заботиться о птенчиках.

– Пусти меня!!! – визжала и колотила по спине висящая на его плече Риша. – Куда ты меня тащишь? Избавиться от меня захотел?! Не выйдет! Я всё помню и вернусь! И сожру тебя!

– Не подавись, мелкая, – бессовестно хохотнул Узээриш.

Отворив дверь, молодой хайнес втащил визжащую мачеху в полутёмное помещение, наполненное тёплым и влажным воздухом, и под истошный крик сгрузил Ришу… в горячую воду. Вопль ненадолго сменился бульком, затем Лийриша с брызгами вынырнула из купальни и распахнула рот, чтобы высказать пасынку всю неприятную правду о нём.

И так и замерла с открытым ртом, в ужасе взирая на такого же изумлённого и голого Харида, который, судя по обильной пене, изволил купаться.

– Общайтесь, – Риш поставил корзину с вином и снедью на пол и танцующей походкой вылетел наружу. И задержался лишь для того, чтобы закрыть и подпереть дверь купальни.

Возмущённые крики вслед так и не донеслись, и довольный собой Узээриш поторопился к детям.

– Мои птенчики, – Риш подхватил на руки хихикающих брата и сестру и подсадил их в гнездо.

– А мама и папа? – уставилась на него Иия.

– Маме и папе нужно побыть наедине, – Узээриш многозначительно поиграл бровями. – А то они немножко бегают друг от друга.