Книга Художник из 50х Том II, страница 24 – Сим Симович

— Хорошо, что Виктор напомнил мне о дне рождения, — сказал Гоги, чувствуя лёгкое опьянение от вина и музыки. — Я бы так и просидел в кабинете до ночи.

— Работа — это важно, — согласился Крид. — Но человек не машина. Ему нужен отдых, размышления, общение.

— Особенно творческому человеку, — добавил Берия. — Вдохновение не приходит к измождённому разуму. Оно требует свободы, лёгкости, радости.

Берия подозвал официанта, что-то шепнул ему. Через несколько минут принесли торт — небольшой, изящный, с двадцатью девятью свечками.

— Загадайте желание, — улыбнулся Берия. — Говорят, в день рождения они сбываются.

Гоги закрыл глаза, подумал о фильме, о том, чтобы он получился именно таким, каким задуман. Чтобы дети полюбили его героев, а взрослые вспомнили о красоте русской природы. Потом дунул на свечи — все погасли разом.

— Отличный знак, — одобрил Крид. — Значит, желание исполнится.

Музыканты заиграли старинную русскую мелодию, торжественную и светлую. Гоги почувствовал, как что-то тёплое разливается в груди. Не от алкоголя — от человеческого участия, от того, что его помнят, ценят, заботятся о нём.

— Этот вечер я запомню надолго, — сказал он искренне. — Спасибо вам обоим.

— Не благодарите, — отмахнулся Берия. — Мы делаем это не из альтруизма. Ваш талант — это государственный ресурс, и его нужно беречь.

Но говорил он это с такой теплотой, что официальные слова звучали почти по-отечески.

Часы показывали уже одиннадцать вечера, когда они начали собираться. Музыканты играли последнюю композицию — что-то лирическое и прощальное. Звуки постепенно затихали, возвращая в реальность.

— Спасибо, — сказал Гоги, пожимая руку Берии. — Это был замечательный вечер.

— Это был необходимый вечер, — поправил тот. — Талант нужно беречь. И подпитывать не только работой, но и человеческим общением.

— До встречи, Георгий Валерьевич, — попрощался Крид. — И помните — иногда нужно отвлекаться от работы. Это делает её только лучше.

В машине, по дороге в Переделкино, Гоги смотрел на ночную Москву и думал о прошедшем вечере. Берия показал себя с неожиданной стороны — не как грозный функционер, а как умный, культурный человек, ценящий искусство и понимающий творческих людей.

А Крид… Крид остался загадкой. Но загадкой доброжелательной, заботящейся о его благополучии.

Улицы плыли за окнами — пустые, освещённые редкими фонарями. Где-то в домах спали обычные люди, не ведающие о том, что в одном из ресторанов отмечался день рождения человека, который создаёт для их детей сказку.

— Как вы узнали о моём дне рождения? — спросил Гоги Крида.

— Это моя работа — знать важные детали, — ответил тот загадочно. — Кроме того, двадцать девятое июля — особенная дата. День, когда в мир пришёл человек, способный изменить советскую мультипликацию.

Дома его ждала тишина и покой. Прасковья Николаевна оставила записку: «С днём рождения! Торт в холодильнике». Простые слова, но искренние.

Гоги прошёл в гостиную, налил себе коньяку из бара — подарка от домоуправления Переделкино. За окном шелестели листья старых лип, где-то вдали гудел поздний поезд.

Он думал о прошедшем дне, о работе, о людях, которые его окружают. Утром был усталый художник, забывший о собственном празднике. Вечером — человек, почувствовавший себя нужным, ценным, понятым.