Онлайн книга «Художник из 50х Том II»
|
Первым делом нужно было решить формат. Стандартная раскадровка выглядела как комиксы — небольшие прямоугольники с набросками сцен и подписями. Но для такого фильма хотелось чего-то более детального. Он взял карандаш, разделил первый лист на шесть крупных кадров. В каждом должна была уместиться целая сцена со всеми нюансами — композицией, освещением, движением персонажей. — Пролог, — пробормотал он, начиная рисовать. — Камера скользит над лесом. Общий план, съёмка с высоты птичьего полёта… Первый кадр получился панорамным — бескрайняя тайга, уходящая к горизонту. Стрелками он обозначил направление движения камеры, подписал сбоку: «Медленное движение слева направо, 15 секунд». Второй кадр — крупный план древних сосен. Камера проходит между стволами, создавая эффект присутствия в лесу. «Движение вперёд, фокус на текстуре коры, 10 секунд». Работа захватывала полностью. Каждый кадр требовал тщательного продумывания — что должен видеть зритель, какие эмоции испытывать, как одна сцена переходит в следующую. В дверь постучали. Вошла Антонина Ивановна с папкой документов. — Георгий Валерьевич, не помешаю? У нас тут вопросы по смете на целлулоид. — Потом, — не поднимая головы, ответил Гоги. — Сейчас нельзя прерываться. Она поняла, тихо вышла. В творческом процессе любое отвлечение могло разрушить хрупкую нить замысла. К обеду он закончил первые двадцать кадров — весь пролог и начало первой сцены в деревне. Работа продвигалась быстро, образы ложились на бумагу легко и точно. — Хорошо, — пробормотал он, откидываясь в кресле. — Очень хорошо. Раскадровка получалась живой, динамичной. Каждый кадр рассказывал свою маленькую историю, а вместе они складывались в цельное повествование. Зритель будет не просто смотреть мультфильм — он погрузится в мир русской сказки, почувствует себя частью древнего леса. Гоги встал, прошёлся по кабинету. За окном кипела жизнь Мосфильмовской улицы, но его мысли были далеко — в том волшебном мире, который постепенно обретал зримые очертания на листах раскадровки. Впереди ещё много работы — сотни кадров, тысячи деталей. Но начало было положено, и оно получилось именно таким, каким должно было быть. Гоги отложил карандаш, посмотрел на часы — половина третьего. Раскадровка продвигалась отлично, но откладывать административные вопросы дольше было нельзя. На столе высилась стопка папок, которую принесла утром Антонина Ивановна. Он вздохнул, потянулся и открыл первую папку. «СМЕТА НА МАТЕРИАЛЫ — III КВАРТАЛ 1950 ГОДА». Цифры, цифры, бесконечные цифры. — Целлулоид прозрачный, 500 листов формата А3 — 2847 рублей, — пробормотал он, водя пальцем по строчкам. — Краски анилиновые, набор из 24 цветов — 15 наборов по 156 рублей… Математика была простой, но утомительной. Каждая позиция требовала проверки — не завышены ли цены, достаточно ли количество, правильно ли рассчитан расход на один кадр. Гоги достал из ящика стола счёты — деревянные, с потёртыми костяшками. Щёлкал ими, подсчитывая итоговые суммы. Современный калькулятор из его прошлой жизни казался сейчас фантастикой. — Кисти натуральные, размер 0 — 50 штук по 12 рублей 50 копеек… — Он записал результат на полях. — Итого 625 рублей. Вторая папка содержала штатное расписание. Здесь нужно было решать, кого принимать на работу, какие оклады утверждать, как распределить нагрузку между отделами. |