Книга Земля воров, страница 108 – Карина Халле

Но когда я поворачиваюсь, его уже нет.

Глава 20

Андор

Я наблюдаю, как Бринла останавливается в темноте, выражая свои опасения по поводу пути. Но прежде чем она успевает повернуться ко мне, к моему горлу приставляют клинок.

Все инстинкты подсказывают мне отклониться назад, подальше от острого лезвия, и опрокинуть нападавшего за спину, но тут мне в спину упирается еще одно лезвие, достаточно острое, чтобы проткнуть кожу.

Затем нападающий перемещается вбок, разворачивает меня, демонстрируя редкую ловкость движений и удерживая оба клинка в том же положении, а затем я оказываюсь прижатым к стене. Теперь лезвие перемещается к моему горлу, прямо под челюсть, и я чувствую пронзительную боль.

— Андор! — кричит Бринла, и мне кажется странным, что Леми не пытается вступиться за меня. Возможно, пес не так верен мне, как я думал.

— Я его держу, — говорит женский голос у моего уха, холодный и уверенный.

— Эллестра? — хрипит Бринла. Конечно, это ее чертова тетя. Полагаю, можно было ожидать, что наша встреча начнется с насилия. — Стой! Отпусти его. Он со мной.

— Я знаю, что он с тобой, — говорит Эллестра, все еще не убирая клинки. — Вот почему он еще не умер. После того, как этот проклятая ворона доставила сообщение, я решила не рисковать. Подумала, что это какая-то ловушка.

— Это не ловушка, — говорю я, осторожно выбирая слова, чтобы она не проткнула мне горло.

Она фыркает мне в ухо.

— Пришло время признаться, Брин. Скажи только слово, и я с легкостью уложу его.

Бринла вздыхает, и я слышу, как она идет к нам, а потом клинки внезапно исчезают.

— Я сказала, прекрати, — говорит Бринла. — Он со мной.

— А ты с ним, — с горечью говорит ее тетя. Но она отходит от меня, позволяя нормально вздохнуть и повернуться, чтобы посмотреть на женщин.

Тетя Бринлы оказывается совсем не такой, как я ожидал. Судя по тому, как она со мной обошлась, я предполагал, что она будет высокой женщиной с такими же мускулами, как у меня, но на самом деле она худая и поджарая, ненамного выше Бринлы и выглядит гораздо старше, чем я думал. У нее пронзительные светлые глаза, хотя в темноте трудно определить их точный цвет, и коротко подстриженные темные волосы. Ее одежда черная и облегающая, из-за чего она похожа на тень, ее ножи быстро скрываются в потайных карманах.

Она хмуро окидывает меня взглядом с ног до головы, но когда переводит его на Бринлу, ее выражение лица не меняется. Я уже понимаю, откуда у Бринлы такая манера.

— Не совсем то приветствие, на которое я надеялась, — говорит Бринла, бросая на меня быстрый, почти извиняющийся взгляд.

— А чего ты ожидала? — говорит Эллестра. — Что перед тобой раскатают красную дорожку и с небес спустятся трубачи? — Но в ее голосе слышится ирония и мелькает улыбка.

Затем напряжение как будто спадает, когда Эллестра заключает Бринлу в крепкие объятия. Я внимательно наблюдаю за лицом Бринлы. Настороженность и беспокойство, кажется, исчезают, сменяясь чем-то вроде безопасности и комфорта. Любовью. Ее брови расслабляются, лицо становится невинным и каким-то более молодым, вызывая у меня щемящую боль в груди.

Внезапно на меня одновременно накатывает зависть и глубокий стыд. Это я шантажом заставил Бринлу покинуть единственного оставшегося члена семьи, свою подругу, свою родственницу. Я увез ее из этого города и из этой жизни. Я ни разу не задумался о том, что Бринла могла скучать по своей тете или тосковать по этой жизни, о которой, как теперь понимаю, я ничего не знал. Я никогда не учитывал ее чувства — был слишком сосредоточен на том, что она могла сделать для меня. Я думал, что спасаю ее от ужасной жизни, как будто делаю ей одолжение. Мне нужно было так думать, чтобы оправдать свои поступки.