Книга Предательство по-драконьи. Сладкая месть, страница 22 – Екатерина Гераскина

— О чём вы? — холодно спросил я, чувствуя, как дракон внутри зарычал.

— Всё произошло именно тогда, когда ты решил перекроить её жизнь под себя. Знаю я вашу гнилую семейку… не строй тут из себя невинного, Дрейкмор.

Я напрягся, чувствуя, как злость заполняет грудь.

— Вы обвиняете меня в том, что я причинил ей вред? — холодно спросил я.

— А разве не так? — Фэйрвуд не отступал, его голос был резким.

— Нет. Это перебор даже для меня. Никакого физического вреда я бы ей не причинил, несмотря на то, что она сделала.

— А что она сделала, м? — глаза Фэйрвуда сверкнули, выдавая в нём кровь дракона. — Что? Она? Сделала? Такому сильному и бессердечному дракону, главе целой корпорации, м? Что?!

Я достал тот самый лист и еще парочку листов, которые, словно заноза, сидели у меня под сердцем. Ткнул ими в грудь отца Лираэль. Тот опешил на миг, потом развернул бумагу и пробежался по ней взглядом. Я видел, как он недовольно нахмурился, а потом усмешка тронула его губы.

— Её подпись?

— Её, — ответил он. — И будь моя воля, я бы тебя ещё глубже прикопал и сразу же устроил праздничное шествие на весь город.

Фэйрвуд стал медленно перелистывать страницы.

— О, как! Занятно, — усмехнулся отец Лираэль, изучая бумаги. — Отлично. Просто отлично. Я понимаю твою злость. Но вот только всё это имеет смысл только в одном случае: если ты, чёртов Дрейкмор, действительно влюбился в Лираэль. Или же это просто твоё драконье чувство собственничества, а?

Он явно потешался надо мной. Я молчал.

— Не ответишь? — с издёвкой спросил он.

— А вы не будете всё это отрицать?

— А зачем? Пусть всё останется как есть. Сразу скажу, ты мне никогда не нравился, по известной тебе причине. Я хочу, чтобы Лираэль была как можно дальше от тебя. И раз уж она уже прошла через всё, что ты ей отсыпал в порыве ревности, пусть так и будет. Пусть она и не рассказала мне всего… А хочешь совет? — Он ткнул мне бумаги обратно в грудь. — Не суйся и не пытайся ничего выяснять. Пусть всё останется как есть.

— Но она подписала эту бумагу? — процедил я сквозь зубы.

— Ну подписала. И что? А кто сказал, что она знала, что подписывает? Она же не юрист, у неё нет опыта в работе с документами. И сколько ей таких писулек в сутки прошлось подписывать?! Она врач. Хирург. А ты не подумал, что в тот момент, когда ты так драматично «погиб» под завалами, именно она взяла твою корпорацию под контроль? И не позволила твоим гнилым родственникам наложить лапу на «Империю»! Потому что она верила, что ты вернёшься! Бегала к этому чёртову руднику… этими самыми руками выгребала камни! — Он потряс руками передо мной. — Рвала жилы, тратила силы!

— Нет, — покачал я головой, чувствуя, как внутри всё обжигает боль. — Это бред.

— Бред? Да пусть так. Пусть так!

А потом он толкнул меня в грудь. Я пошатнулся и сделал шаг назад. Перед самым моим носом захлопнулась дверь.

Я остался стоять. Не двигался. И даже не дышал.

Ничего не видел и не слышал.

Внутри все свело судорогой от слов Фэйрвуда.

Он так и не ответил мне. Ничего не отрицал. Ничего не объяснил.

Но я чувствовал: он не врал.

Он не боялся меня.

Он говорил правду.

— Грэм, домой.

В голове была пустота, мыслей не было. Дракон внутри клокотал, рвал грудь, но я был рад этой боли.

Снова и снова вспоминал слова Фэйрвуда. Хотел бы забыть, но не мог.