Книга Омега. Ты родишь мне сына, страница 20 – Алисия Небесная

Провожу пальцем по стеклу. Экран гаснет, закрывая картинку. Выдыхаю коротко, почти с хрипом — не от усталости, а от того, как глубоко это врезается внутрь. Это не контракт и не проект. Это начало того, что я не смогу держать под полным контролем. И именно от этого внутри поднимается что-то запретное, забытое.

Волк замирает, как перед прыжком.

Переключаю вкладку. Досье. Всё собрали за сутки — чисто, быстро, без следов.

Юлия Волкова. Омега. 25 лет. Живет в Западной стае. Была замужем. Муж погиб в автокатастрофе. Трагический исход.

Расследование закрыли. Формально — несчастный случай. Неофициально — слишком чисто, слишком удобно.

Беременность. Потеря на пятом месяце. Сбой системы. После — долгий путь восстановления: тело, психика. Попытка вырваться из прошлого оказалась неудачной. Теперь она здесь. В моём доме. С моим ребёнком.

Закрываю планшет. Откидываюсь на спинку кресла. Руки остаются на руле, взгляд уходит в пустоту.

Я думал, что готов ко всему. Но это… не просто ответственность. Это — выбор.

Она прошла через то, что способно сломать стаю. Выжила. Осталась собой. И пусть её волчица дышит со сбоями, всё равно тянется к жизни. А теперь эта жизнь — внутри неё.

Я обязан сделать так, чтобы она больше не падала. Ни с лестницы. Ни в бездну. Никуда.

Но есть то, чего я пока не вижу. Западная стая. Слишком много теней. Слишком много слепых зон. А мне нельзя ошибаться. Не в этот раз.

Открываю контакты. Саша. Старый друг, человек с нужными связями. Если требуется информация — он достанет её быстро, точно, без лишнего шума.

Гудки короткие. Ответ — почти сразу.

— Чернов, — лениво бросает он, без привычного зевка. Всегда на связи.

— Нужен просвет по Западной стае, — говорю прямо.

— Что-то рабочее или личное? — сразу уточняет. Умный чёрт. Чует, когда у меня дело без права на шутки.

— Личное, — отвечаю сухо.

— Фамилия?

— Волкова.

Полсекунды тишины. Потом:

— Юлия? Дочка Волкова-старшего. Совет стаи. Старая школа. Жёсткий, принципиальный. Был… Сейчас отошёл в тень, но вес держит.

— Что с ней? — спрашивает осторожно, но голос заметно оживляется.

— Два года назад она пропала из поля. После гибели мужа. Закрылась, словно ушла в тень. Потом появились слухи: мол, сломалась.

— Какие слухи?

— Говорили, что не пережила выкидыш. Психика не выдержала. Волчица скрылась в спячке. Но точных сведений ни у кого нет. Стая молчала. У Волкова хватило силы и влияния, чтобы заслонить дочь от чужих глаз.

— Понял. Спасибо.

— Артём, — окликает он, прежде чем я успеваю сбросить звонок. — Если ты рядом с ней — будь осторожен. Это не просто омега. Насколько знаю, у неё в стае есть жених.

— Жених? — слова вырываются сами. Не вопрос — ступор. — После того, как погиб муж?

— Да. Сын альфы. Он давно хотел её получить.

Я молчу. Никаких слов. Отключаю вызов, и в салоне снова становится тихо. Но внутри — уже не тишина.

Жених. Сын альфы. Слова застревают под кожей, как осколки.

Кулаки сжимаются на руле. Суставы хрустят. Волк рычит из глубины — глухо, настойчиво.

Чужой. Он смеет считать её своей? После того, как она хоронила мужа и ребёнка? После того, как еле поднялась из того дна?

Я чувствую её запах — даже в памяти он живой, тонкий, осторожный. Запах омеги, которая уже здесь. В моём доме. С моим ребёнком. И никакой «сын альфы» больше к ней не прикоснётся.