Книга Пари, страница 77 – Александра Плен

У каждой страны – свои порядки. Вон, папа рассказывал, что когда десять лет назад к прошлому королю приезжал шах Тапойи, то вся столица месяц обсуждала их наряды, украшения и странные обычаи – надевать на женщин килограммы драгоценностей и укутывать их в километры тканей.

Николь вежливо поздоровалась с Селлом и, желая подразнить мужа, несколько раз ему улыбнулась. Он был почти копией Родана, только немного моложе: такие же короткие тёмные волосы, широкие брови, скулы, одинаковый рост и фигура. Но главное – у неё не перехватывало дыхание от страха, когда она смотрела ему в лицо.

Значит, её воротит только от Родана и его отца? На задворках мелькнула какая-то мысль – и тут же пропала. А потом Селл вцепился ей в руку как клещ, и Николь стало не до улыбок.

– Брату безмерно повезло с красавицей-женой… Если бы я знал, что в Беллире живут такие девушки…

Он шептал и шептал, наклоняясь всё ближе и ближе к её уху. Николь отстранялась и в конце концов заметила, что идёт со склонённой набок головой.

Она попыталась высвободить ладонь из его рук, но сделать это не удалось. Только когда подошёл Родан и протянул ей локоть, Селл отпустил девушку.

Обед стал для Николь сущим испытанием. К её ужасу, Селл занял место не напротив, как полагалось по этикету, а рядом с ней, со стороны её родных. То ли слуги перепутали карточки рассадки, то ли сам Селл решил нарушить протокол.

В отличие от мужа, при взгляде на которого её охватывала необъяснимая ненависть, или свёкра, вызывающего панический страх, Селл пробуждал в ней лишь неловкость и стыд. Каждое его движение заставляло её непроизвольно отступать, а тихая, вкрадчивая манера говорить вызывала жгучий румянец. И пусть его слова казались безобидными, она чувствовала в них скрытый, чаще всего непристойный подтекст.

– Вы очень гостеприимная хозяйка, наверное, я задержусь подольше, – мурлыкал он, стараясь ухватить её руку и поднести к губам.

Ники взяла бокал и крепко сжала ножку, не давая ему этого сделать.

– Покажете мне замок? А оранжерея здесь есть? И укромные уголки в ней…? Я слышал, что в Беллире великолепные театры и музеи. Мы сможем посетить их все? Я очень люблю искусство… даже больше, чем красивых женщин.

Николь давно уже не улыбалась, не поворачивала к нему лица, но внимание Селла не ослабевало. Она даже придвинулась к Родану, чего с ней раньше не было. Задала пару вопросов о новом Совете, налогах, торговле. Родан удивился, но ответил.

Девушка успокаивала себя тем, что ошибиться может каждый. Что она ещё неопытна и не разглядела в Селле назойливого ухажёра. Вчера на балу она впервые почувствовала себя всесильной: мужчины были послушны – делали всё, что она велела: читали стихи, дарили цветы, подносили шампанское, уходили, когда надоедали.

Наверное, это её и ввело в заблуждение.

Николь уже несколько раз просила Селла замолчать, обратить внимание на соседку, сидящую слева от него, но он не слушал её приказов. Она могла бы подкрепить приказ улыбкой, но боялась сделать ещё хуже.

– Как вам мой подарок? – бахвалился Селл. – Я сам своими руками убил на охоте и барсов, и волков.

– Лучше бы вы привезли их живыми, – едва слышно пробормотала Николь, но Селл услышал.

– О! Вы собираетесь завести зверинец?

Ники пожала плечами. Так далеко она не заглядывала, ей было просто жаль зверей.