Книга Пари, страница 76 – Александра Плен

Однажды Родан в бою получил ранение – после него остался небольшой шрам на виске. Спустя время такой же шрам появился на виске Селла. Он стриг волосы так же, как Родан, носил такое же оружие, предпочитал те же цвета в одежде. Селл во всём до мелочей копировал старшего брата. Можно было бы подумать, что он любит Родана и старается быть на него похожим, но это было не так…

Селл ревновал Родана ко всему: что тот родился первым, что его первым отец забрал с собой, что прислушивается к его советам, что дал ему тысячу отборных воинов, и ещё десяткам причин. Но главная – Родану достался семейный дар. Однажды отец сильно напился и рассказал младшему историю их семьи, и тот загорелся желанием получить дар.

Он смутно понимал, зачем ему он, ведь ничего, кроме ненависти женщин, дар не несёт. Но у Родана он был – значит, ему нужен тоже. Селл принялся регулярно захаживать в Храм Богини и умолять обратить на него внимание, но Богиня молчала, и Селл злился ещё больше.

А ещё он был садистом. Из той породы, которой не нужны ответы, – ему нравится сам процесс пыток. Как-то раз после захвата крепости Селл попросил дать ему возможность допросить пленных. Отец разрешил. Родан зашёл в палатку позже и увидел жуткое зрелище – бесформенное месиво из тел и окровавленной одежды.

Пахло бойней. Селл развлекался тем, что отрезал у пленных по кусочку и прижигал огнём, чтобы несчастный не истёк кровью. Нос, палец, ухо, ступню. Он даже ничего не спрашивал – во рту каждого находился кляп.

Родан едва сдержался, чтобы не оставить обед у порога. Спросил, что он узнал у пленных, Селл ответил какой-то ерундой. Тогда Родан подошёл к каждому и быстро перерезал горло.

Больше Родан без предупреждения к брату не входил.

Они встретились у парадного входа.

– Тысяча самых лучших шкур, брат. – Селл обвёл широким жестом пространство за спиной. – Сам охотился и убивал. Прими подарок от всего сердца.

Родан подумал, что только Селл мог сделать такой ценный и такой бесполезный дар. Они обнялись. Со стороны их можно было принять за близнецов, несмотря на разницу в пять лет. Селл был красив, высок и мускулист, и люди, а особенно девушки, часто обманывались его привлекательной внешностью.

– А теперь познакомь меня со своей женой, – Селл повернулся и уставился на Николь, стоящую чуть в стороне. Та очаровательно улыбнулась и протянула руку для поцелуя. Селл замер, и в его глазах появился блеск, который так ненавидел Родан, – алчный блеск одержимости и жажды обладания. Родану хотелось встать перед ними, заслонить жену, которая так необдуманно улыбалась его брату, спрятать её за спину. А ещё лучше – выставить Селла за ворота с приказом убираться. Но рядом стояли отец, послы и гости, с интересом наблюдающие за встречей двух братьев, и не было никакой возможности прекратить этот фарс.

Уже через час Николь поняла, какую ошибку совершила. Говорила же ей бабушка: оцени человека, присмотрись, а потом обольщай.

Сначала Селл ей даже понравился: эффектный, улыбчивый, симпатичный. Правда, въехал во дворец с показушной роскошью, словно цирковой акробат. Но Николь решила не акцентировать внимание ни на его золотом камзоле, сверкающем ярче солнца, ни на трубачах и барабанщиках, выстроившихся вдоль дороги и создающих больше шума, чем музыки, ни на десятках слуг или, скорее, рабов, ползущих на четвереньках за его конём и собирающих шкуры, по которым он ехал.