Книга Сезон помидоров, или Пари на урожай, страница 49 – Илана Васина

Впрочем, меня эта его тактика только подстёгивает сильнее стараться. Хоть кто-то должен же щёлкнуть его по носу? Самое время этого наглеца поставить на место.

Поглощённая размышлениями, отдаляюсь от города на приличное расстояние и не сразу замечаю за спиной топот копыт. Обернувшись, вижу приближающуюся карету.

Становится тревожно. Мы находимся на оживлённом тракте, по которому люди часто ездят на столичный рынок или просто путешествуют. Но сейчас на моем пути ни кареты, ни наездники не попадались. Солнце близится к горизонту, полумрак уже протянул свои щупальца к лесной дороге, а для меня темнота ещё с прошлой жизни ассоциируется с разгулом преступности. Родители никогда не пускали меня гулять в темноте — переживали. Наверно, я из детства подцепила свои страхи.

Впрочем, по-настоящему я начинаю нервничать, когда карета, поравнявшись со мной, замедляет ход. Я опускаю голову, прячу лицо под разметавшимися от ветра прядями и всем сердцем надеюсь, карета проедет мимо.

Будто в аккомпанемент моим страхам в спину врезается мужской голос:

— Одинокие путницы часто исчезают с этой дороги. Бесследно.

Несколько секунд раздумываю, и — молча, резко разворачиваюсь. Сердце стучит, как бешеное, пока я быстро шагаю в сторону города в темпе хорошей, спортивной ходьбы.

Мельком оглянувшись, вижу, как из кареты высовывается краснощёкая физиономия мужчины, которому точно перевалило за пять десятков.

Его лицо искажено от злости и растерянности. До ушей доносятся сочные ругательства, скорее типичные для матроса, чем аристократа. Он явно не ожидал от меня такого хода, и теперь не знает, что делать.

А дело всё в том, что на этом участке дороге не развернуть карету. Он слишком узкий. Возможно, две кареты, с трудом и разминулись бы здесь при большом мастерстве возниц, но не факт, что одна при этом не угодила в канаву.

Если бы я продолжила идти в строну дома, мужчине было бы легко и удобно меня донимать. Кто знает — возможно, в какой-то момент он обнаглел бы настолько, что затащил в карету. Но я сменила правила игры и оказалась вне зоны доступа.

В теории он мог бы кинуться за мной вдогонку, но решиться на такой отчаянный «подвиг», не увидев даже моего лица и не услышав голоса, который намекнул бы на возраст, — мужик не решился. Видимо, просто не понял, стоит ли овчинка выделки.

Мне повезло, что он оказался расчётливый. Или ленивый.

Быстро шагаю по дороге, с каждым шагом отдаляясь от преследователя, пока, оглянувшись, не понимаю, что карета исчезла из виду.

В тот же миг останавливаюсь. Согнувшись в три погибели, пытаюсь отдышаться. Опасность миновала, но мой глупый организм отказывается этот факт принимать. Дыхание сбилось, и сердце никак не уймётся. В конце концов, с трудом мне всё-таки удаётся успокоиться, и тогда на меня накатывает дикая слабость. Ноги становятся ватными.

Так, строго говорю себе. Не время зефирничать. Надо ещё домой добираться.

Заставляю себя выпрямиться.

Сделать шаг. Другой. Третий. Первые несколько минут иду через силу, а потом моё тело подстраивается и постепенно набирает хороший темп. На поворотах замедляюсь и настороженно прислушиваюсь. Тот краснощёкий мужик в карете вполне мог устроить засаду за пышными кустами.

Время от времени до меня доносятся звериные рыки из леса. Они далеко, но сам факт присутствия хищников заставляет нервничать.