Книга Магазинчик грешницы. Забудь меня… если сможешь, страница 20 – Виктория Вера

Я хорошо знаю это событие, потому что один из тех лордов был моим другом. Лживый король Генрих свалил все беды своего королевства на иноземных пленников, назвав их шакалами чужого короля, а народ Дарцеха поверил в выдуманные грехи. Генрих Второй тогда предстал в глазах людей справедливым и сильным защитником.

— Представляете? Леди Милс думала, что выкрутится, но попалась на уловку леди Маноли, когда ответила, что относится к роману «положительно»! — делает очередной глоток из бокала и растягивает губы в улыбке. — Помнится, мы тогда долго смеялись!

До судорог хочется взять милорда за шею и ударить головой о край стола… но это не даст мне ничего, кроме самоудовлетворения и испорченной репутации. Лорду не простительна несдержанность.

К тому же визит сюда придётся повторить, поэтому нельзя портить отношения с хозяйкой особняка. Мои интересы не могут быть выше интересов короны.

— Лорд Вайлер, можете припомнить, как именно звучал вопрос леди Маноли?

— Ммм… дайте-ка вспомнить. Кажется, леди Маноли спросила леди Милс о её отношении к прозе, а та ответила, что прозу любит. Тогда леди Маноли спросила её, как она относится к последнему роману Дарцеха. О! Вспомнил: перед этим леди Маноли ещё добавила: «Разве не проникают события и страсти романа в наши тела и души?». Что, разумеется, было тонкой иронией, учитывая, каким способом казнили несчастных лордов!

— Значит, леди Маноли решила устроить леди Милс проверку и поставила вопрос так, чтобы леди Милс не смогла отделаться общими фразами?

— Ну да. Умно же?

— И это всех развеселило?

— Разумеется.

— И никто не попытался встать на сторону леди Милс?

— Зачем?

— А до этого леди Маноли просила леди Милс прочесть стихи?

— Ну да.

— А кроме леди Милс, ещё кого-то в тот вечер просили читать стихи?

— Кажется, нет… нет, точно не просили, — задумчиво. — Но, позже лорд Винлоу зачитал нам свою новую поэму.

— А в тот вечер, когда леди Милс попросили сыграть на клавесине, леди Маноли тоже просила об этом только её?

— А эээ… вот этого не помню. Тот вечер я посвятил общению с лордом Толем, а о забавных казусах с леди Милс мне позже рассказала моя дорогая Одетт…

Уже не слушаю его болтовню, так как последний вопрос задавал не лорду Винлоу, а самому себе, рассуждая вслух.

Потому что я тогда был рядом и видел всё своими глазами.

Но в тот момент я не придал значения инциденту с клавесином, потому что меня до красных пятен перед глазами беспокоила рука Эмильена на спинке дивана прямо за спиной Лоривьевы… и её спокойное к этому отношение… А потом то, как Эмильен, совершенно не смущаясь, держал её при всех за талию… словно это было для него чем-то обыденным… а затем… затем Лоривьева и Эмильен какое-то время отсутствовали… оба… а перед нашим уходом Эмильен вернул Лоривьеве ленту с монограммой рода Милс. Ленту, которой были переплетены в тот день её волосы…

Мне действительно было не до клавесина.

Чтобы сдержаться и не наделать глупостей, я мысленно ломал Эмильену пальцы… один за одним… выворачивая при этом каждый маленький сустав.

— В общем, друг мой, было очевидно, что леди Милс вам не подходила, — уверенно сообщает лорд Вайлер. — Она совершенно не нашего круга! Поговаривали даже, что леди Милс частенько злоупотребляла хмелем… — лорд Вайлер с сожалением разглядывает дно пустого бокала, а меня всё больше тошнит от этого разговора.